"Уильям Фолкнер. Авессалом, Авессалом!" - читать интересную книгу автора

была для мисс Розы не только матерью, но и отцом) придавала этим визитам ту
же атмосферу мрачного вооруженного заговора и союза против двоих врагов, из
которых один - мистер Колдфилд - независимо от того, мог он постоять за себя
или нет - давно уже снял свои посты, разобрал пушки и окопался в
неприступной крепости своей пассивной добродетели; а второй - Сатпен -
вероятно, способный вступить с ними в бой и даже их разгромить, понятия не
имел, что он - находящийся в боевой готовности неприятель. Он даже не
являлся домой к обеду. Возможно, он просто щадил чувства тестя. Зачем и как
возникли взаимоотношения между ним и мистером Колдфилдом, навсегда осталось
тайной и для тетки, и для Эллен, и для мисс Розы; Сатпен же впоследствии
откроет эту тайну одному лишь человеку, да и то под клятвенное обещание
молчать, пока жив мистер Колдфилд - из уважения к тщательно оберегаемой
репутации мистера Колдфилда как человека безупречной нравственности; твой
дед говорил мне, что сам мистер Колдфилд по тем же соображениям никогда
никому ее не открывал. Но, быть может, причина заключалась в том, что
теперь, когда Сатпен получил от тестя все, что он мог бы использовать или
что ему просто было нужно, у него не хватало ни смелости для встречи с
тестем, ни чувства такта и приличия хотя бы четыре раза в год присоединяться
к торжественной семейной группе. А может быть, у Сатпена не было иной
причины, кроме той, которую он сам назвал и которой тетка потому и
отказывалась верить, а именно, что ездит он в город далеко не каждый день, а
уж если приезжает, то предпочитает проводить время (он теперь посещал бар) с
мужчинами, которые каждый полдень встречаются в Холстон-Хаусе.
Таково было то лицо, которое - когда мисс Розе случалось его видеть -
смотрело на нее через его же собственный обеденный стол - лицо неприятеля,
который даже не знал, что находится в состоянии боевой готовности. Ей в то
время исполнилось десять лет, и после бегства тетки (мисс Роза теперь вела
хозяйство отца, как прежде тетка, пока та в одну прекрасную ночь не вылезла
в окно и не исчезла) не только не было никого, кто во время этих официальных
похоронных визитов мог бы заставить ее поиграть с племянником и племянницей,
ей даже не приходилось выезжать туда и дышать тем же воздухом, что и он, и
где, хотя его и не было, он все еще присутствовал, как ей казалось,
затаившись в глумливом и настороженном торжестве. Теперь она бывала там
всего лишь раз в год, когда они с отцом, облачившись в воскресное платье, на
крепкой, видавшей виды повозке, запряженной парой крепких низкорослых
лошадок, отправлялись за двенадцать миль провести день в Сатпеновой Сотне.
Теперь на этих визитах настаивал мистер Колдфилд - при тетке он с ними ни
разу туда не ездил - как он утверждал, из чувства долга, в чем ему поверила
бы даже и тетка, возможно оттого, что настоящая причина заключалась не в
этом; без сомнения, даже мисс Роза не поверила бы настоящей причине, а
именно, что мистер Колдфилд хотел видеть внуков, все больше и больше
страшась наступления того дня, когда их отец расскажет хотя бы одному только
сыну о той их стародавней сделке - причем мистер Колдфилд вовсе не был
уверен, что зять уже о ней не рассказал. Хотя тетки уже не было, она все еще
ухитрялась в какой-то мере придать каждой из этих экспедиций прежний дух
ожесточенной военной вылазки - теперь еще более яростной, чем прежде, -
против врага, который и знать не знал, что находится в состоянии войны. Ведь
теперь, после исчезновения тетки, Эллен отпала от этого тройственного союза,
который мисс Роза, сама того не сознавая, пыталась превратить в
двойственный. Теперь она была совсем одна; она сидела напротив него за