"Уильям Фолкнер. Авессалом, Авессалом!" - читать интересную книгу автора

"Смотри, как бы не попасть в нее!", потом какой-то предмет - комок грязи,
нечистот или что-то еще, - пролетевший мимо, а возможно, что и сами
заколыхавшиеся огни, а потом она обернулась и увидела, что один из негров с
поднятым факелом вот-вот прыгнет в толпу, на эти лица, и тут Сатпен
обратился к нему на том наречии, которое большая часть жителей округа до сих
пор не считала языком цивилизованных людей. Вот что увидела она, а вот что
увидели другие из колясок, стоявших на противоположной стороне улицы:
новобрачная бросается под защиту его руки, он загораживает ее спиной, а сам
стоит, не шелохнувшись даже тогда, когда второй предмет (они не швыряли
ничего, что могло бы причинить увечья, всего лишь комья грязи и гнилые
овощи) сбивает шляпу у него с головы, а третий шлепается прямо ему в грудь -
он же стоит неподвижно, чуть ли не с улыбкой, и зубы сверкают сквозь бороду,
одним-единственным словом сдерживая своих диких негров (в толпе, без
сомнения, были пистолеты и, уж конечно, ножи - стоило негру прыгнуть, он не
остался бы в живых и десяти секунд), меж тем как вокруг свадебного шествия,
казалось, смыкаются лица - разинутые рты, в глазах отражается пламя факелов
- и все это колеблется, меняет очертания и исчезает в дымном сияньи горящих
сосновых веток. Закрыв своим телом обеих женщин, он отступил к коляске и
опять одним-единственным словом приказал неграм следовать за собой. Но никто
больше ничего не бросал. Очевидно, это была лишь первая стихийная вспышка, и
они держали наготове еще и другие предметы, а не только то, что успели
бросить. Так кончилась вся эта история, достигшая высшей точки двумя
месяцами раньше, когда комитет бдительности проводил Сатпена до ворот
мистера Колдфилда. Ибо люди, из которых состояла толпа - торговцы,
гуртовщики и извозчики, - вернулись восвояси, снова укрылись в тех местах,
откуда ради этого случая вылезли, как крысы; рассеялись, разбежались по
окрестностям - их лиц даже Эллен не могла потом припомнить; таких людей
встречаешь порою, когда они закусывают или просто выпивают в трактирах,
разбросанных вдоль безымянных дорог в двадцати, пятидесяти и даже в ста
милях от города, и которых потом и там не встретишь, среди них были и те,
кто приезжал в колясках и повозках поглазеть на бой гладиаторов либо являлся
в Сатпенову Сотню с визитом либо (если это были мужчины) поохотиться на его
дичь, лишний раз пообедать за его столом и при случае собраться вечером у
него на конюшне, где он стравливал пару диких негров, как стравливают
бойцовых петухов, а бывало, даже выходил на ринг и сам. Все это как бы сдуло
ветром - но не из памяти. Сатпен не забыл этот вечер, хоть Эллен, я думаю,
могла и забыть, потому что она смыла его из памяти слезами. Да, теперь она
снова плакала - уж поистине на этой свадьбе лило как из ведра.







III



Если б он бросил мисс Розу, ей, по-моему, вряд ли захотелось бы об этом