"Уильям Фолкнер. Красные листья" - читать интересную книгу автора

- Да. Что нам от них когда-нибудь было, кроме хлопот и неприятностей.
Вскоре после полудня негр, взобравшись на верхушку дерева, заглянул на
плантацию. Он увидел, что тело Иссетиббехи подвешено в гамаке между двумя
деревьями, к которым еще раньше привязали его пса и его кобылу, а на
площадке перед пароходом полным-полно фургонов, телег, мулов, лошадей в
упряжке и лошадей под седлом; вдоль длинного рва, в котором жарились туши,
пестрыми кучками сидели женщины с маленькими детьми и старики, и над рвом
клубился густой дым. Мужчины и мальчики постарше - все, наверно, сейчас на
реке, выше по течению; они гонятся по его следу, аккуратно скатав свои
парадные костюмы и засунув их в развилки деревьев. Нет, вон все-таки кучка
мужчин у входа в дом - возле двери в пароходный салон. Негр стал следить
за ними и немного погодя увидел, что они вынесли Мокетуббе на носилках из
оленьей кожи, натянутой на жерди из ствола финиковой сливы. Скрытый в
своем лиственном убежище, негр, их намеченная жертва, взирал с высоты на
то, как там внизу готовилась ему неотвратимая гибель, и лицо его было
столь же неподвижно и непроницаемо, как и лицо Мокетуббе. "Да, - сказал он
тихонько, - он, значит, тоже пойдет. Этот человек, чье тело пятнадцать лет
было мертво, - он тоже пойдет".
Ближе к вечеру он нос к носу столкнулся с одним из индейцев. Они
встретились на бревне, перекинутом через протоку: негр - высокий, тощий,
жилистый, неутомимый и неистовый, и индеец - толстый и рыхлый, воплощенная
апатия и отвращение ко всякому усилию. Индеец не двинулся, не издал ни
звука, он стоял на бревне и смотрел, а негр бросился в воду, выплыл на
берег и исчез в лесу, с треском проламываясь сквозь кустарник.
Перед самым заходом солнца он лежал, спрятавшись за поваленным деревом.
По стволу медлительной процессией двигалась вереница муравьев. Он ловил их
по одному и ел, лениво и как-то рассеянно, словно гость на званом обеде,
который в промежутке между двумя переменами берет с блюда соленые
фисташки. У муравьев тоже был соленый вкус, от них сильно шла слюна. Негр
медленно ел их, глядя, как они непрерывной цепочкой ползут и ползут по
стволу, с ужасающей неуклонностью стремясь навстречу своей гибели. Он
целый день ничего не ел; лицо его было скрыто под маской из запекшейся
грязи, и только глаза беспокойно бегали в оправе покрасневших век. На
закате, когда он полз по берегу, пытаясь поймать сидевшую у воды лягушку,
его вдруг ужалила мокасиновая змея; ударила его тупо и сильно своими
ядовитыми зубами в предплечье, оставив на коже две длинные ранки, как два
пореза бритвой. Она неуклюже набросилась на него и, укусив, растянулась на
земле, словно бы истощенная собственной стремительностью и злобой;
мгновенье она лежала перед ним совсем беспомощная. "Здравствуй, бабушка",
- сказал негр. Он потрогал ее голову и равнодушно смотрел, как она,
встрепенувшись, опять вонзает зубы ему в руку, и еще раз, и еще, неловкими
тупыми ударами, словно загребая граблями.
- Это все потому, что я не хочу умирать, - медленно проговорил он, с
таким все возрастающим, тихим изумлением, как будто он только сейчас это
понял, как будто бы до сих пор, пока эти слова не сложились сами собой на
его губах, он даже не догадывался о силе и властности своего желания жить.



5