"Уильям Фолкнер. Моя бабушка Миллард, генерал Бедфорд Форрест и битва при Угонном ручье" - читать интересную книгу автора

видели. Нам приходилось наблюдать, как отец обучает своих солдат на
выгоне, перестраивая их на всем скаку из колонны в лаву, - его команда
перекрывала даже стук копыт. Но голос бабушки сейчас звучал не тише, чем
эта команда.
- Там дама! - кричала она.
Янки ее не слышали, не заметили они и кузена Филиппа. Они бежали
вшестером через двор, таща бревно, а за ними мчался на коне кузен Филипп с
занесенной над их головами саблей, но вот конец бревна ударил в дверь
уборной, и домик не просто рухнул - он взорвался. Секунду назад он еще
стоял, высокий, утлый, а сейчас исчез, и на его месте кишели орущие
мужчины в синих мундирах, которые вертелись, как ужи, спасаясь от копыт
лошади кузена Филиппа и его сверкающей сабли, пока, наконец, им не удалось
рассыпаться по двору и сбежать. И тогда осталась только куча досок и
дранки, а на ней сундук и кузина Мелисандра в своем кринолине, с
зажмуренными глазами и открытым ртом, из которого еще вылетали какие-то
крики, а немного погодя откуда-то с речки донеслись негромкие щелчки
пистолетных выстрелов, которые звучали не страшнее шутих, запускаемых
малышами.
- Я же говорил, подождите! - произнес за нашей спиной Эб Сноупс, - я же
говорил, что янки нас раскусили!
После того как Джоби, Люций, Ринго и я зарыли сундук в яму и
замаскировали свежие следы, я пошел в беседку к кузену Филиппу. Сабля его
и пояс были прислонены к стене, но куда девалась его шляпа, я думаю, он и
сам не знал. Он снял мундир и, поглядывая одним глазом в дверную щель,
обтирал его носовым платком. Когда я вошел, он выпрямился и поначалу мне
показалось, что он на меня смотрит. Потом мне стало непонятно, на что он
смотрит.
- Какая красавица, - произнес он. - Принеси мне расческу.
- Вас там ждут, дома, - сказал я. - Бабушка хочет выяснить, что
произошло.
Кузина Мелисандра уже пришла в себя. Понадобились не только Лувиния и
Филадельфия, но еще и бабушка, чтобы увести ее домой, но Лувиния принесла
вина из бузины даже раньше, чем бабушка успела за ним послать и теперь
кузина Мелисандра вместе с бабушкой ожидали нас в гостиной.
- Ваша сестра... - сказал кузен Филипп. - И ручное зеркало!
- Нет, сэр, - ответил я, - она только наша кузина. Из Мемфиса. Бабушка
говорит... - Ведь он-то не знал бабушку. Вот уж кто ненавидит ждать хоть
минуту кого бы то ни было!. Но он не дал мне договорить.
- Какая красивая, нежная девушка... - сказал он. - Пришли сюда негра с
тазом воды и полотенцем.
Я пошел назад, к дому. Оглядываясь, я видел его глаз за дверным
косяком.
- И одежную щетку! - крикнул он вслед.
Бабушка не очень-то его ждала. Она стояла у парадной двери.
- Ну, что еще? - спросила она. Я ей рассказал. - Этот субъект, видно,
решил, что мы бал устраиваем среди бела дня. Скажи ему, чтобы шел как
есть, и пусть моется на задней веранде, как мы все делаем. Лувиния сейчас
подаст обед, мы и так опаздываем.
Но и бабушка не знала кузена Филиппа. Я ей повторил все снова. Она на
меня поглядела.