"Уильям Фолкнер. Моя бабушка Миллард, генерал Бедфорд Форрест и битва при Угонном ручье" - читать интересную книгу автора

- Не могу. И он это знает. Нельзя наказывать человека за то, что он
побил противника вчетверо сильнее его. Что ж я потом скажу там, в
Теннесси, где мы оба живем, не говоря уж о его дяде, о том, которого
провалили шесть лет назад на выборах в губернаторы; сейчас он личный
помощник Брагга и заглядывает ему через плечо всякий раз, когда тот
вскрывает депешу или берется за перо. А я еще стараюсь выигрывать
сражения! Но не могу. Из-за какой-то девчонки, из-за какой-то незамужней
молодой особы, которая в общем ничего против него не имеет, если не
считать того, что, к несчастью, он спас ее от шайки неприятелей при таких
обстоятельствах, о которых все, кроме нее, постарались бы поскорее забыть,
а она, видите ли, не желает слышать его фамилию! Ведь теперь какое
сражение ни начну, я должен думать о капризах двадцатидвухлетнего сопляка,
прошу прощения! А если ему снова взбредет в голову затеять какую-нибудь
вылазку, когда он подобьет на это хотя бы двоих солдат в серых мундирах?
Он замолчал и поглядел на бабушку.
- Ну? - спросил он.
- Вот в том-то и дело, - сказала бабушка. - Что "ну", мистер Форрест?
- Надо покончить со всей этой белибердой. Как я вам сказал, я отправил
этого юнца под арест и даже приставил к нему часового со штыком. Но с этой
стороны затруднений не будет. Вчера утром я считал, что он спятил. Но,
похоже, с тех пор, как начальник полиции его посадил, он маленько очухался
и понял, что я все еще считаю себя его командиром, даже если он так не
считает. Поэтому теперь нужно, чтобы вы на нее прикрикнули. И как следует
прикрикнули. Сейчас. Вы же ее бабка. Она живет в вашем доме. И похоже на
то, что ей еще долго придется Тут жить, прежде чем она сможет вернуться в
Мемфис к своему дядюшке, или кто там числит себя ее опекуном. Поэтому
стукните кулаком, и все. Заставьте ее. Мистер Миллард сделал бы это, если
бы он был здесь. И я даже знаю, когда. Он бы два дня назад это сделал.
Бабушка дождалась, пока он кончит. Она стояла, скрестив на груди руки и
держа себя за оба локтя.
- И это все, что от меня требуется? - спросила она.
- Да, - сказал генерал Форрест. - Если поначалу она не пожелает вас
слушать, может, я, как его командир.
Бабушка даже не произнесла "ха". И даже меня не послала. Она даже не
вышла в переднюю, чтобы кого-нибудь позвать. Она сама пошла наверх, а мы
стояли, и я надеялся, что теперь она, может, принесет и лютню; я думал,
что, будь я на месте генерала Форреста, я вернулся бы к себе, привез
кузена Филиппа, заставил бы его сидеть в библиотеке чуть не до самого
ужина и слушать, как кузина Мелисандра играет на лютне и поет. Тогда можно
будет увозить кузена Филиппа обратно и кончать войну без всякой помехи.
Лютню она не принесла. Только привела кузину Мелисандру. Они вошли, и
бабушка стала в сторонку, снова скрестив руки и держа себя за локти.
- Вот она, - сказала бабушка. - Говорите... Это мистер Бедфорд Форрест,
- сообщила она кузине Мелисандре. - Говорите, - сказала она генералу.
Но он не успел ничего сказать. Когда кузина Мелисандра к нам приехала,
она пробовала читать нам с Ринго вслух. Было это не бог весть что. То есть
это было не так уж плохо, хотя речь там почти всегда шла о дамах, которые
выглядывают в окно и на чем-то играют (может, даже на лютне), в то время
как кто-то где-то воюет. Все дело в том, как она читала. Когда бабушка
объяснила, что вот это - мистер Форрест, лицо кузины Мелисандры сделалось