"Уильям Фолкнер. Моя бабушка Миллард, генерал Бедфорд Форрест и битва при Угонном ручье" - читать интересную книгу автора

прочее назад, по дороге к воротам, а бабушка смотрела на них из окна в
ночной рубашке и кричала куда громче, чем любой мужчина, кто бы он ни был
и чем бы ни занимался:
- Клозет! Клозет! Эй, вы. Клозет!
Поэтому мы позавтракали рано. Бабушка послала Ринго, прямо как он был,
в ночной сорочке, будить Лувинию и Люция. Люций оседлал мула еще до того,
как Лувиния затопила печь. На этот раз бабушка не стала писать записки.
- Поезжай к развилке Толлэхетчи, - сказала она Люцию, - сиди там и жди
его, сколько понадобится.
- А если бой уже начался? - спросил Люций.
- Ну и что? - спросила бабушка. - Какое тебе до этого дело, да и мне
тоже? Твое дело разыскать Бедфорда Форреста. Скажи, что это очень важно и
много времени не отнимет. Но без него сюда носа не показывай.
Люций уехал. Его не было целых четыре дня. Он даже не поспел вернуться
к свадьбе и появился на дороге к дому только перед заходом солнца на
четвертый день, вместе с двумя солдатами на фуражной повозке генерала
Форреста, к заднику которой был приторочен мул. Он сам не знал, где он
был, но так и не добрался ни до какой битвы.
- Я даже ее не слышал, - рассказывал он Джоби, Лувинии, Филадельфии,
Ринго и мне. - Если война всегда уходит так далеко и так быстро, не пойму,
как они успевают драться.
Но тогда уже все было позади. Это произошло на другой день после
отъезда Люция. На этот раз после обеда, но теперь мы уже привыкли к
солдатам. Правда, эти солдаты были другие, их было только пять, мы еще ни
разу не видели их так мало, и, как нам казалось, солдаты только тем и
занимаются, что либо вскакивают во дворе у нас на лошадей, либо с них
соскакивают и, носясь во весь опор, топчут бабушкины клумбы. Эти же были
офицеры, и, наверное, я все же не так много видел военных, потому что
никогда не видел на мундирах столько галунов. Они рысью подъехали к дому
словно с верховой прогулки, и встали как вкопанные, не помяв ни одной
бабушкиной клумбы, а генерал Форрест спешился и, на ходу сняв шляпу, пошел
по дорожке к передней веранде, где его дожидалась бабушка; это был большой
запыленный человек с большой бородой, такой черной, что она казалась
синей, и с глазами, как у сонного филина.
- Ну вот, мисс Рози, - сказал он.
- Не зовите меня Рози, - сказала бабушка. - Входите. Скажите своим
джентльменам, чтобы они слезли с лошадей и шли в дом.
- Они обождут здесь, - сказал генерал Форрест. - Нам недосуг. Мои планы
немножко... - Тут мы вошли в библиотеку. Сесть он не пожелал. Вид у него и
правда был усталый, но в нем чувствовалось какое-то оживление, а не просто
усталость. - Ну, вот, мисс Рози, - сказал он. - Я...
- Да не зовите вы меня Рози! - повторила бабушка. - Неужели нельзя
называть мне хотя бы Розой?
- Да, мэм, - сказал он. Но не смог. Во всяком случае, так и не назвал.
- Сдается мне, что мы оба сыты по горло. Этот молодой человек...
- Ха, - сказала бабушка. - Еще позапрошлой ночью вы спрашивали, какой
молодой человек? А где он? Я же передавала, чтобы вы привезли его с собой.
- Он под арестом, - сказал генерал Форрест, и в словах его слышалась не
просто усталость. - Я ухлопал четыре дня на то, чтобы завлечь Смита туда,
куда мне нужно. После чего даже вон тот мальчуган мог бы вести с ним бой.