"Павел Флоренский. Соль земли (Сказание о жизни Старца Гефсиманского Скита иеромонаха Аввы Исидора) " - читать интересную книгу автора

католиками. Но возникал вопрос, кто же будет первенствовать на соборе.
Предвиделось, что ни православные, ни католики не захотят уступить, и собор
не состоится. Входит о. Исидор с подносом, уставленным чайною посудою. "А
Божия Матерь, вот Кто будет Первой. Так председательское место и оставить
незанятым: оно будет для Божией Матери".

Всю жизнь лелеял о. Исидор эту мысль о необходимости соединить Церкви,
и церковное разделение было для него личною болью и личною обидою. "Все мы
дети Матери одной, не можем видеть страданий Матери родной", - скорбно
приводил он на память какие-то стихи, и делал это очень, очень часто, -
видно, мысль о разделении Церквей сильно беспокоила его. Иногда же добавлял
еще: "А ведь все-одна канцелярия, из-за одной буквы: мы - кафолики, а
они -католики. Надо молиться Божией Матери. Чрез нее произойдет это
соединение, а людскими силами не может быть совершено". Соединение Церквей
Восточной и Западной Батюшка связывал с последними судьбами мира и иногда,
указывая на происходящее в России и за границею противо-христианское
движение, говорил свою более затаенную и более сокровенную, выношенную
мысль: "Близки времена Антихриста. Вот скоро будет такое гонение на
христиан, что придется прятаться".

При этих словах о. Исидора нельзя было не верить, что воистину это так.
Его безоблачное лицо туманилось, исчезала на мгновение ясная улыбка, глаза
смотрели серьезно, проницая будущее. Делалось страшно: вот, идет ч т о-т о,
надвигается... Но проходило это мгновение, - и пророческая, вещая
серьезность скрывалась, таяла, исчезала. Однако это единое мгновение
настраивало надолго.

Мысль о церковном единстве, в связи с этими грозными предчувствиями,
была одною из наиболее заветных мыслей Старца. Однажды он написал даже
письма об этой вещи Государю Александру III, Гладстону и Бисмарку. Письма
были карандашом, еле-грамотны и, конечно, по-русски. Гладстону и Бисмарку
Старец послал, кроме того, некоторые наши богослужебные книги и молитву к
Божией Матери, составленную Н. В. Гоголем. Неизвестно, дошли ли посылки и
письма, отправленные в иные страны, но известно то, что письмо к Государю
дошло до Двора и оттуда был прислан выговор в Скит. Впоследствии о. Исидор
сам рассказывал неоднократно о своих подвигах и слегка смеялся над
неожиданным исходом дела. Но он продолжал быть бесстрашным и независимым.

Сам он сообщал и другие случаи из своей жизни, как ярким светом
освещающие его независимость. В наместничество Леонида (был такой Наместник
Троице-Сергиевой Лавры) монахами овладел страх. Леонид ранее был военным и
военные нравы принес с собою в монастырь. Известен, например, случай, как он
насильно извлек из-под земли последних подвижников,-спасавшихся в пещерах
(где ныне Черниговская Божия Матерь) уже много лет, и заставил их есть
вместе со всеми. "Что за посты такие!" - говорил о. Наместник.

Все трепетало этого пастыря, и в монашестве не хотевшего порвать с
полковничеством. Отсюда понятно тебе будет, читатель, что о. Исидор, - как
всегда бесстрашный, - уже скоро был на примете у о. Наместника. Призывают
Старца, он входит в наместничьи покои. О. Леонид ждет, что Старец прямо от