"Павел Флоренский. Соль земли (Сказание о жизни Старца Гефсиманского Скита иеромонаха Аввы Исидора) " - читать интересную книгу автора

дверей подойдет поцеловать его руку, но о. Исидор начинает сперва молиться
на иконы. О. Леонид весь вспыхнул, а повод излить гнев ему нашелся. Дело в
том, что у о. Исидора была сыздетства несколько повреждена правая рука, так
что он не доносил ее до левого плеча. Ну, о. Леонид и кричит на него:
"Дурак! креститься не умеешь!" О. Исидор, ясный, спокойный, смотрит о.
Наместнику прямо в глаза и просто, безо всякого вызова говорит: "А я Вас не
боюсь". Тот выходит из себя и сыплет ругательствами. Но о. Исидор снова
заявляет: "А я Вас не боюсь". Кажется, о. Наместник чуть не собственноручно
вытолкал Старца за дверь. Но, говорят, этот случай на него подействовал
отрезвляюще, и после того он стал сдержаннее. О своем столкновении с о.
Наместником Батюшка сам рассказывал с улыбкою, изображая весь разговор в
лицах. Другой подобный сему случай относится к жизни его в ските Параклите.
О. Исидор задумал было ставить себе переборочку, чтобы устроить чулан для
лишнего хламу. Но его, уже старца, начальство стало подозревать: "Зачем?" да
"Для чего?" Истинный же смысл этих вопросов был тот, что хотели возвести
клевету на Старца. Тогда он прямо заявляет: "Для того, чтобы держать здесь
женщин!" За этот-то ответ его и изгнали из Параклита.

Зная прямоту о. Исидора, его смелость и независимость, от него
тщательно оберегали всех высоких особ, бывавших в Ските. Подражая основателю
Скита Святителю Филарету, одно время жил тут Митрополит Московский Сергий. С
посохом в руке он иногда гулял по Скиту запросто. И вот, отца Исидора в это
время всячески стерегли, чтобы как-нибудь он не впутался в разговор с
Митрополитом. Стерегли, но однажды не устерегли. Встретил наш Авва
Митрополита и говорит ему: "Вот, батюшка, что я тебе скажу: пишут, вот, в
газетах, что в Индии - голод; индийцы голодают, а у нас всего много.
Пошли-ка деньги (т. е. из Лавры) туда".

Опасаясь, как бы не повторилося подобного разговора, келейник
митрополичий заранее распорядился: "Когда будет о. Сидор, не пущать его".
Незадолго до смерти своей Старец опять пошел против всех. Вот как произошло
дело: между Иверским монастырем, что на Выксе, основанным Старцем Варнавою,
и Скитом, где жил о. Варнава, поднялся спор, кому принадлежит тело
Строителя. Сам Варнава просил похоронить его в построенной им обители, но
Скит хотел сохранить тело Старца у себя. Тогда Иверские монахини добрались
до Двора, и оттуда был сделан запрос, кто из братии за выдачу тела, и кто -
против. Высказались за выдачу только два старика, из которых один - о.
Исидор.

И при смерти Батюшка остался себе верен. К-одному из старших братии, от
которого зависит благопопечение о нуждах братии и который, как говорили,
отличался жестокосердием, Авва перед смертью пришел сам, несмотря на свою
болезнь, и подарил икону Божией Матери, называемую "Умягчение злых сердец".
Тут, в этом подарке, соединилось все: и нежность к братии, и желание
подействовать на жестокосердого ласкою, и обращение к молитвенной помощи
Божией Матери, и твердый, хотя и тонкий, намек согрешающему брату. Как и
всегда, кроткий о. Исидор не побоялся обличения. Но он делал свои обличения
с такою любовию, что разгневаться на него едва ли могло даже прийти на мысль
обличаемому.