"Павел Флоренский. Соль земли (Сказание о жизни Старца Гефсиманского Скита иеромонаха Аввы Исидора) " - читать интересную книгу автора

Исидор с трудом нагнется, непременно подберет раненую. Вот какой-нибудь
воробышек с поврежденным крылом и живет в келлии Старца до излечения.

Как-то спрашивают его некие: "Батюшка, Вам не мешают мыши?" Старец
улыбается: "Нет, ничего, не мешают. Я им даю ужин и обед, они и сидят
спокойно. Раньше бывало: все скребут по келлии. А теперь я кладу им
поесть, - около дырочки, - они и не бегают. Нет, ничего, не мешают". "У меня
теперь гость, я не один живу", - говорит раз Епископу Старец. Епископ
посмотрел, вопрошая взглядом. - "Лягушка, вот, прибежала в
Пустынь",-объясняет о. Исидор с радостной улыбкой, - "Ведь они убегают", -
говорит Епископ. - "Да, она убежала, а потом вернулась. Я теперь ей попою,
поговорю с нею, -вот она и не убегает". И действительно, на одном из камней
"Фиваиды" (о которой уже знает внимательный читатель) сидела большая
лягушка. Авва же, низко склонив седую бороду над бессловесной тварию и
смотря своими ясными глазами прямо в глаза лягушке, пел ей старческим
голосом псалмы Кроткого Царя Давида.

Иной Авва, святой Макарий Великий, неоднократно говорит, что как
солнце, освещая своим светом и нечистоты, и грязь, от того не сквернится, но
пребывает чистым, так и благодать Божия входит во всякую душу и остается
незапятнанной14. Вот, и от Аввы Исидора Гефсиманского исходила благодатная
сила на все, что ни приближалось к нему, на человека и на скота, и все же
Авва оставался надмирным, помощью Матери Божией "сотворяемый превыше
мирского слития".

Особливую любовь имел Старец к растениям, к травам, к цветам, ко
всякому былию, порождаемому землей. Увидит, бывало, выполотую сорную
травину, подберет и посадит у себя во "Внутренней Пустыни" или же в
комнате, - в коробке из-под сардин, найденной где-нибудь на дороге. Так он
поступал, потому что жалел безмолвных и тихих детей земли. По той же причине
натыкал он в "Пустыни" крапивы. Того же ради подбирал сломленные ветви и
ставил их в воду.

Старец не допускал и других зря губить тварь Божию. "После правил
как-то пособрались мы вместе, -рассказывает один из братии скитской. - А у
Старца росла под окном трава - (из нее сикалки делают) - ягель. А мы, не
спросившись, срезали. Отец Исидор выходит и говорит: "Кто это сделал?"
Бывший со мной говорит: "Срезал Михаил, а привел - я". - "Ну, молись на
Воскресенскую Церковь". Тот становится на колени и молится. Потом о. Исидор
зовет его к себе и дает три конфетки в утешение за то, что сказал ему
строго. А о. Исидор ухаживал за этим ягелем, поливал его".

Многое еще можно было бы рассказывать тебе, читатель, про милостливость
Старца ко всей твари. Но и рассказанного достаточно, чтобы
засвидетельствовать, что он был воистину печальником за мир и аввою (что
значит: отец) не для людей только, но и для всего, что дышит и живет на
земле.

ГЛАВА 7, показывающая, сколь кроток и незлобив и миролюбив был Авва
Исидор, а также повествующая о прощении им всякой обиды, нанесенной ему