"Ян Флеминг. Живи, пусть умирают другие (другой перевод)" - читать интересную книгу автора

он.
Тихонько вынув клин из-под внутренней двери, он мягко потянул ручку.
Достал из кобуры "беретту", взвел курок и жестом велел ей открыть дверь
так, чтобы снаружи ее не было видно. Подал сигнал, и девушка резко рванула
ручку. Пустое купе насмешливо зевнуло.
Бонд улыбнулся.
- Дай знать, когда уляжешься, - сказал он, вошел в соседнее купе и
закрылся.
Дверь в коридор была заперта. Купе ничем не отличалось от того, в
котором ехали они. Бонд тщательно осмотрел его на предмет какого-нибудь
подвоха. Ничего не было, кроме отдушины для кондиционирования воздуха в
потолке. Но Бонд, обычно учитывавший любые возможности, отбросил мысль о
том, что через это отверстие можно пустить газ. Ведь тогда задохнутся все
пассажиры. Оставались еще трубы в туалете, и хотя их, конечно, можно было
использовать, чтобы подложить снизу какое-нибудь смертоносное устройство,
исполнитель должен быть отважным и искусным акробатом. Никакой
вентиляционной решетки здесь не было.
Бонд пожал плечами. Нет, если кого-нибудь и надо ожидать, то только
через двери. Что ж, придется пободрствовать.
Солитер позвала его. Купе пахло дорогими духами. Опершись на локоть,
она смотрела на него с верхней полки.
Простыня была натянута до плеч. А под ней она, наверное, совершенно
раздета. Темные волосы волнами ниспадали на грудь. Горела только ночная
лампочка, так что лицо девушки оставалось в тени. Бонд поднялся по
алюминиевой лесенке и наклонился к ней. Она потянулась к нему, и
неожиданно простыня упала с плеч.
- Черт бы тебя побрал, - сказал Бонд. - Ты... Она прикрыла ему рот
рукой.
- Allumeuse - вот точное слово, - сказала она. - Мне нравится, что я
могу дразнить такого сильного неразговорчивого мужчину. Во мне горит
яростное пламя. Это единственная игра, в которую я могу играть с тобой, и
долго она не продлится. Когда заживет твоя рука?
Бонд укусил ее мягкую ладонь. Девушка вскрикнула.
- Скоро, - ответил он. - И когда тебе снова придет в голову поиграть в
эту игру, ты увидишь, что тебя накололи, как бабочку.
Она обняла его, последовал новый долгий, страстный поцелуй.
Наконец девушка откинулась на подушку.
- Поскорей бы, - сказала она. - А то я уже устала от своей игры.
Бонд спустился и задернул полку шторами.
- Ну а теперь постарайся заснуть, - посоветовал он. - Завтра у нас
будет длинный день.
Солитер что-то пробормотала, и он услышал, как она поворачивается на
другой бок. Она выключила свет.
Бонд убедился, что клинья на месте. Затем снял пиджак, галстук и
улегся. Он потушил свет у себя в изголовье, и лежал, думая о Солитер и
прислушиваясь к ровному стуку колес где-то внизу и легкому поскрипыванию
вагона, которое так убаюкивает ночью.
В одиннадцать часов поезд был на длинном перегоне между Колумбией и
Саванной, штат Джорджия. До Джексонвилла оставалось шесть часов, еще шесть
часов темноты, во время которых обязательно что-то должно было произойти: