"Ян Флеминг. Живи, пусть умирают другие (другой перевод)" - читать интересную книгу автора

сеанс магии, который в глазах людей, верящих в сверхъестественное, должен
был сделать ее человеком, внушающим страх. И, наконец, как-то вечером в
одиночестве садится за столик огромный мужчина с землистым лицом. Обещает
ей работу на Бродвее. Возможность новой жизни, избавление от духоты, вони
и одиночества.
Бонд резко отвернулся от окна. Может, нарисованная им картина слишком
романтична? Но в этом роде что-то должно быть.
Он услышал, как открывается дверь. Девушка уселась напротив него.
Выглядела она посвежевшей и жизнерадостной.
- Вы думали обо мне, - внимательно посмотрела она на Бонда. - Я это
почувствовала. Не беспокойтесь. Ничего особенно страшного в моей биографии
нет. Как-нибудь, когда будет время, я расскажу вам все. А пока я хочу
забыть о прошлом. Скажу вам только свое настоящее имя - Симона Латрель, но
вы можете называть меня, как хотите. Мне двадцать пять. И сейчас я
счастлива. Мне нравится эта "комнатка". Но хочется есть и спать. Вы какую
полку предпочитаете?
Бонд улыбнулся вопросу и задумался.
- Наверное, это не слишком благородно, но я лягу внизу, - сказал он. -
Хочу быть ближе к полу, так, на всякий случай. Не то, чтобы был какой-то
особенный повод для беспокойства, - добавил он, - но, с другой стороны, у
мистера Бита длинные руки, особенно среди черных. И железные дороги тут не
исключение. Вы не против?
- Конечно, нет, - сказала она. - Я сама хотела предложить это. Вам ведь
все равно не забраться наверх с вашим пальцем.
Негр-официант с деловитым видом принес из вагона-ресторана еду. Вроде,
он только и ждал, чтобы ему заплатили и отпустили назад, работать.
Покончив с едой, Бонд позвонил дежурному проводнику. Тот тоже выглядел
озабоченным и избегал смотреть на Бонда. Он довольно долго возился с
постелями и всячески старался показать, что в купе очень тесно.
Наконец он, похоже, собрался с духом.
- Может, госпожа перейдет в соседнее купе, пока я здесь управлюсь, -
сказал проводник, глядя куда-то поверх головы Бонда. - Там никого не будет
до самого Питерсбурга. - Он вытащил ключ и не дожидаясь ответа, открыл
дверь.
Повинуясь жесту Бонда, Солитер поднялась. Слышно было, как она запирает
дверь, ведущую в коридор. А негр захлопнул внутреннюю дверь.
Бонд подождал немного. Вспомнив имя, он спросил:
- Хотите что-то сказать мне, Болдуин? Служащий с облегчением повернулся
и посмотрел Бонду прямо в глаза.
- Да, сэр, мистер Брайс. - Стоило ему начать, как речь полилась
потоком. - Может, и не должен был я это говорить вам, но что-то не так на
этом рейсе. У вас тут враг, мистер Брайс. Да-да, сэр, враг. Я тут кое-что
слышал, и мне это вовсе не понравилось. Не могу сказать, что именно, иначе
мне плохо придется. Но вам лучше глядеть в оба. Да, сэр. Кому-то вы тут
очень нужны, сэр, и это плохой человек. Вот, возьмите-ка. - Он полез в
карман и вытащил два деревянных клина, какими закрепляют окна. - Просуньте
их под дверь, - сказал он. - Больше я ничего не могу для вас сделать. Мне
горло перережут. Но мне не нравится, когда в моем вагоне происходит такое.
Бонд взял клинья: "Но..." - Ничего больше не могу для вас сделать, сэр, -
решительно сказал негр, берясь за ручку двери. - Если позвоните мне