"Ф.Скотт Фицджеральд. Зимние мечты" - читать интересную книгу автора

поля.
Голос спросил: "Можно обогнать вас?" - и одновременно над пригорком
показалась голова.
- Вы попали мне в живот! - с негодованием заявил мистер Гедрик.
- Что вы говорите? - Девушка подошла ближе. - Прошу прощения. Но ведь я
же крикнула: "Бью!"
Она мельком оглядела мужчин и стала озабоченно высматривать мяч в траве
возле лунки.
- Далеко, видно, отлетел. Кто бы мог подумать?
Трудно было понять, насмехается она или говорит это в простоте
душевной. Впрочем, все сомнения на этот счет тут же исчезли, потому что на
пригорке появился ее партнер и она весело ему закричала:
- Я здесь! Я бы попала прямо в лунку. Только мяч обо что-то" стукнулся.
Пока она готовилась бить, Декстер успел рассмотреть ее. На ней было
голубое ситцевое платье с чем-то белым вокруг шеи и на плечах, и это белое
оттеняло загар. Угловатость и худоба, которые в одиннадцать лет так не
вязались со страстным блеском глаз и опущенными уголками губ, исчезли. Она
была ослепительно хороша. По лицу разлит румянец, как свет на картине, -
даже не румянец, а живое трепетное тепло, такое неверное, что, кажется,
оно лишь сейчас вспыхнуло и вот-вот погаснет. Этот румянец и подвижный рот
вызывали ощущение страстной энергии, бьющей через край жизни, пылкого
темперамента, которое лишь слегка смягчалось печалью ее прекрасных глаз.
Резким небрежным ударом она послала мяч в ров с песком на другом конце
площадки, бегло, неискренне улыбнулась, бросила безразличное "Спасибо!" и
пошла к следующей отметке.
- Ох, уж эта мне Джуди Джонс, - проворчал мистер Гедрик, когда она
взяла клюшку и все они дожидались - довольно-таки долго, - пока она
пробьет по мячу. - Сечь бы ее каждый божий день полгодика или год, а потом
выдать замуж за кавалерийского капитана старой закалки.
- Что вы, такую красавицу! - сказал мистер Сэндвуд, которому было едва
за тридцать.
- Красавицу! - презрительно фыркнул мистер Гедрик. - Эта красавица
только что не просит: "Ах, поцелуйте меня!" Зыркает своими глазищами, ни
одного младенца в городе не пропустила.
Вряд ли мистер Гедрик намекал, что ею движет материнский инстинкт.
- Она могла бы прекрасно играть в гольф, если бы захотела, - сказал
мистер Сэндвуд.
- В ее игре совершенно нет стиля, - мрачно возразил мистер Гедрик.
- Зато в ней самой его хоть отбавляй, - сказал мистер Сэндвуд.
- Скажите лучше спасибо, что у нее не такой уж сильный удар, - сказал
мистер Гарт и подмигнул Декстеру.
Потом был закат в буйном полыхании золота и ало-голубых красок, и
наступила душная ночь, полная летних шорохов и звуков. Декстер сидел на
веранде гольф-клуба, глядел, как под легким ветерком слабо рябит вода -
серебряная патока в лучах полной луны. Но вот луна поднесла к губам палец
- и ветер утих, озеро стало зеркальным и светлым, как пруд. Декстер надел
купальный костюм, поплыл к дальнему плоту и, мокрый, лег на влажную
парусину трамплина.
Плескала рыба, высоко в небе сияла звезда, горели огни вокруг озера. С
темного мыса неслись звуки рояля, кто-то играл мелодии, которыми все