"Ф.Скотт Фицджеральд. Мой невозвратный город" - читать интересную книгу автора

объявления помещались в студенческих журналах Йеля и Принстона, до пивных,
где за простоватым весельем на немецкий манер проглядывал жестокий лик
преступного мира, и до еще более страшных, еще более зловещих местечек,
где вас в упор рассматривали какие-то типы с каменными физиономиями, и
радушия уже не было и в помине, и только ощущение животной враждебности
оставалось у вас в памяти, отравляя вам весь следующий день. В 1920 году я
жестоко шокировал некоего молодого бизнесмена, предложив ему выпить по
коктейлю перед обедом. Теперь, в 1929-м, спиртное нашлось бы в каждой
второй конторе делового района, а в каждом втором из его высоких домов
отыскался бы свой подпольный кабак.
Эти кабаки да еще Парк-авеню все больше становились центром интересов
Нью-Йорка. За десятилетие либо сошли со сцены, либо лишились своего
особого смысла и Гринич-Вилледж, и Вашингтон-сквер, и Мэррей-Хилл, и Пятая
авеню с ее роскошными особняками. Город заплыл жиром, отрастил себе брюхо,
отупел от развлечений и на сообщение о строительстве какого-нибудь
сверхсовременного сверхнебоскреба отзывался только вялым "В самом деле?".
Мой парикмахер ушел на покой, заработав биржевой игрой полмиллиона, а в
ресторане я чувствовал, что метрдотель, который усаживает меня за столик
или просто провожает холодным взглядом, куда богаче, чем я. Ничего
приятного в этом не было, и я снова ощутил усталость от Нью-Йорка и с
удовольствием ступил на палубу лайнера, где мы весело проводили время у
стойки, по пути к злачным местам Франции.
- Ну, что новенького в Нью-Йорке?
- Акции повышаются. Грудной младенец убил гангстера.
- И все?
- Все. Да, еще радио орет на улицах.
Когда-то я думал, что в жизни американцев второго акта не бывает, но
для Нью-Йорка времен бума второй акт все-таки наступил. Мы путешествовали
по Северной Африке, когда что-то с грохотом обрушилось - что-то настолько
громадное, что отзвуки падения донеслись и через океан, достигнув самых
глухих уголков пустыни.
- Что случилось?
- Вы слышали?
- Да ничего.
- Может, надо бы вернуться туда и посмотреть самим?
- Да нет, нет. Ничего не случилось.
Еще два года минуло, и в темный осенний день Нью-Йорк опять предстал
перед нами. Таможенники были непривычно вежливы; сняв шляпу и почтительно
склонив голову, я принялся бродить среди гулких развалин. Несколько юнцов,
попавшихся, словно привидения, мне навстречу, все еще притворялись, что
они живы, но слишком уж напряженно звучали их голоса, слишком пылали щеки,
чтобы не почувствовать бездарности этого маскарада. Последним обломком
карнавальной эпохи были вечеринки с коктейлями, но и они лишились смысла,
и звучали на них лишь стоны раненых и вопли корчащихся в агонии:
"Пристрелите меня! Господа, да пристрелите же меня!" Или: "А вы знаете?
Акции "Юнайтед стейтс стил" упали еще на три пункта". Мой парикмахер опять
брил клиентов в своей мастерской, а метрдотели снова с отменной
вежливостью приветствовали посетителей, если только находилось, кого
приветствовать. Над руинами, одинокая и загадочная, точно сфинкс, высилась
громада Эмпайр стейт билдинг, и как прежде я имел обыкновение забираться