"Самуэлла Иосифовна Фингарет. Знак 'фэн' на бамбуке (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Жадная большая мышь,
В доме ты своём сидишь,
Сладко ешь и мягко спишь.
Я ж трудился целый год,
Чтоб тебе набить живот.

Зрители изо всех сил забили в ладони.
- Справедливая песня. Удушили поборами, совсем извели.
Правда, нашёлся один, прошипел злобно:
- Осмелели псы, черепашьи отродья. Пора языки поотрывать.
Цибао завертел головой, чтобы увидеть, кто выпустил ядовитое жало. Да
разве в толпе разглядишь?
Когда подходили к дому, Ни Цзань сказал:
- Художник, рисуя людей, различает прежде всего их душевный облик. В
образе мудреца он воплотит ум и знание правил жизни, воина покажет
храбрым, жестоким, готовым жертвовать собой. Сановнику приличествует
пышность и величавость осанки. Какое же свойство необходимо выделить,
рисуя актёра? Облик актёра изменчив, как плывущее по небу облако или тень
качающегося на ветру бамбука. Изображая актёра, необходимо передать силу
его мастерства. С помощью необычного жеста, выразительного поворота плеч,
головы актёр владычествует над толпой.
Это были первые слова, с которыми Ни Цзань обратился к Цибао за всё
время, пока ходили на рынок, и, наверное, поэтому они отозвались в его
душе предчувствием радости. Весь вечер Цибао пытался понять, откуда
взялось это чувство - тревожное и счастливое одновременно. "Облик актёра
схож с облаком или бамбуком, качающимся на ветру", - повторил он несколько
раз про себя, уже лежа в постели. В полудрёме ему представлялась тень от
бамбука, исчезающая, как дым от погасшей свечи. Внезапно он оторвал голову
от изголовья, откинул одеяло и скатился с постели. Вот она радость! Как он
сразу не догадался? Что ж из того, что вокруг глаз наведены были круги?
Только бы скорей пронеслась ночь, только бы скорей наступило завтра. Цибао
откинул крышку лаковой красной коробки, всегда стоявшей на столике возле
постели, и достал завёрнутую в золотую парчу дощечку бамбука.
Утром все обитатели дома собрались во дворе, чтобы проводить
господина Ни Цзаня. За воротами ждал осёдланный мул, и, слыша, как звякают
колокольцы на сбруе животного, предвещая расставание и дорогу, хозяин дома
прикладывал к глазам широкий рукав халата.
- Не обессудьте, дорогой друг, если в моей убогой лачуге вам не
оказали приём, достойный такого высокого гостя, как вы, - в очередной раз
проговорил Ян Ци и поклонился.
- Напротив, сударь. Я провёл в вашем доме незабываемые дни, -
поклонился в ответ Ни Цзань. - Сколько бы, однако, проводы ни длились, миг
расставания всё равно наступит.
Ни Цзань решительным шагом двинулся за ворота.
- Побежали в город, - прошептал Цибао в самое ухо Гаоэру, едва гость
уехал.
- Что вы такое говорите? Старший господин дома остался, узнает, что
мы ушла, - до смерти изобьёт.
- Изобьёт, да не до смерти. В живых, верно, оставит. Приготовь скорее