"Генри Филдинг. Амелия" - читать интересную книгу автора

образом ею обязана. Торжества моего, я полагаю, не могли не заметить все
присутствующие, тем более, что я сама этого желала; что же касается другого
чувства, то мне удалось так искусно скрыть его, что никто, я уверена, ни о
чем и не заподозрил. Но вы казались мне в тот вечер ангелом. Я решительно
всем была очарована - и тем, как вы смотрели, и как танцевали, и как
говорили.
- Боже мой! - вскричал Бут, - мыслимо ли это? Вы столь щедро расточали
мне незаслуженное внимание, а я-то, олух этакий, ничего не приметил?
- Поверьте, - ответила мисс Мэтьюз, - я старалась как могла, только бы
вы ни о чем не догадались, и вместе с тем едва ли не ненавидела вас за то,
что вы ничего не замечали. О, почему, мистер Бут, вы не оказались более
проницательным? Я отвечу за вас сама - вы намного удачнее распорядились
своими чувствами, полюбив женщину не в пример лучше меня и вскоре взяли ее в
жены. Я должна была бы расспросить о ней - мне следовало начать с этого, но
я недостойна заводить о ней речь, недостойна называть ее своей знакомой.
Заметив, что собеседница близка к новому взрыву отчаяния, Бут
поторопился прервать ее просьбой рассказать ту часть истории, которая была
ему совсем неизвестна, опустив все предшествующие события. Рассказ был
продолжен следующим образом:
- Как вам известно, мистер Бут, я потом уехала из города в связи с
кончиной бабушки, и случилось так, что вскоре после моего возвращения в
отцовский дом в нашей округе разместили на постой несколько драгунских
эскадронов. Среди тамошних офицеров был корнет с ненавистным мне именем
Гебберс; имя это я не в силах была бы произнести, если бы не испытывала
радость при мысли, что его больше нет в живых. Мой отец, будучи, как вам
известно, горячим сторонником нынешнего правительства {52}, имел обыкновение
приглашать к себе офицеров; не изменил он ему и на этот раз. В короткий срок
этот корнет сумел расположить к себе бедного старика (думая о нем, я не могу
удержаться от слез) столь необыкновенным образом, что едва ли не поселился у
него и в своем эскадроне появлялся редко, разве только по настоянию
командиров. Не стану распространяться о его наружности - она никак не может
характеризовать человека; скажу лишь, что ни одна женщина не могла перед ним
устоять. Природа явно постаралась облечь свое омерзительное творение в самую
что ни на есть привлекательную оболочку. Сказать по правде, он был красивее
всех мужчин, каких я когда либо видела, за исключением только одного...
Уверяю вас, я встретила и более красивого... право же ...но... Помимо
внешности все изобличало в нем джентльмена: он был обходителен, чрезвычайно
благовоспитан, отменно говорил по-французски и чудо как танцевал, но
особенно расположила к нему отца его склонность в музыке, которую, как вы
знаете, этот добрейший человек любил без памяти. Вот только если бы мой отец
не был так податлив на лесть; я часто слыхала, как Гебберс до небес
превозносил игру отца, и видела, что эти похвалы доставляли старику
необычайное удовольствие. Сказать по правде, это единственное, чем я могу
объяснить из ряда вон выходящее расположение, которое мой отец питал к этому
человеку, расположение столь сильное, что Гебберс стал членом нашей семьи.
Однако именно это обстоятельство, внушившее, по моему убеждению,
глубочайшую симпатию отцу, вызвало у меня совершенно противоположное
чувство: музыка никогда не доставляла мне ни малейшего удовольствия, и
стоило большого труда уговорить меня выучиться игре на клавикордах, причем
мои успехи на этом поприще были более чем скромными. Поскольку этот человек