"Генри Филдинг. Амелия" - читать интересную книгу автора

назад судом он был оправдан; во время разбирательства его невиновность,
конечно же, обнаружилась с полной очевидностью, однако беднягу вновь
препроводили сюда за неуплату судебных издержек, и с тех пор он так и сидит
за решеткой.
Выслушав этот рассказ, Бут пришел в ужас и стал уверять, что, будь у
него в кармане необходимая сумма денег, он тотчас расплатился бы за
арестованного, но, к сожалению, признался он, у него вообще нет за душой ни
единого фартинга.
Робинсон, помедлив, ответил на это с улыбкой:
- Ваше последнее признание побуждает меня, сэр, сделать вам одно
предложение весьма необычного свойства: не угодно ли вам сыграть со мной в
карты? Это поможет вам скоротать часок-другой и отвлечет от всяких
неприятных размышлений.
Не думаю, что Бут ответил бы на это согласием; правда, среди его
слабостей числилась прежде некоторая склонность к карточной игре, но он все
же не настолько пристрастился к этому пороку, чтобы составить компанию
Робинсону, у которого, если можно так выразиться, не было ничего
соблазнительного для игрока. Впрочем, если у Бута и были поползновения к
игре, он никоим образом не сумел бы их удовлетворить, ибо еще прежде, нежели
он успел хоть слово ответить Робинсону, к нему подошла довольно рослая
девица и, схватив за руку, предложила отойти с ней на минуту, вскричав при
этом: "Черт побери, ты, видать, новичок и простофиля, если не понимаешь, с
кем связался! Да ведь это заправский шулер, он попал сюда за то, что
плутовал в карты. Другого такого карманщика не сыщешь во всей этой
каталажке".
После этих слов между Робинсоном и молодой леди началась перебранка,
окончившаяся тем, что оба пустили в ход кулаки, а в этом отношении сия дама
намного превзошла философа.
Пока воюющие стороны были заняты друг другом, к Буту приблизился
степенного вида человек, одетый, пожалуй, получше большинства арестантов, и
отведя его в сторонку, сказал:
- Мне очень жаль, сэр, что такой джентльмен, как вы, не брезгует
якшаться с негодяем, у которого хватает бесстыдства отрицать божественное
откровение. Ведь преступные деяния суть не что иное, как заблуждения
людские. Да и много ли они значат? Напротив, чем человек хуже по своей
природе, тем, наверное, больше у него оснований уповать на божественное
милосердие. Дух деятелен и особенно любит вселяться как раз в те умы, где
ему предстоит более всего потрудиться. А посему, каково бы ни было ваше
преступление, мой вам совет - не отчаивайтесь, а скорее радуйтесь, ибо, как
знать, быть может, именно благодаря этому вы сподобитесь небесного спасения.
Он еще довольно долго продолжал свои ханжеские разглагольствования, не
дожидаясь ответа, а под конец объявил, что он методист {24}.
Как раз в тот момент, когда методист закончил свои рассуждения, в
тюрьму привели красивую молодую женщину. Изящная и хорошо одетая, она
нисколько не походила на тех особ, которых мистер Бут успел здесь повидать.
Как только констебль провел ее через тюремные ворота, она тотчас же не
терпящим возражения тоном потребовала позвать к ней смотрителя тюрьмы и,
когда тот пришел, осведомилась у него: "Я желала бы знать, сэр, куда меня
теперь отведут? Надеюсь, меня не поместят вместе с этими жалкими тварями?"
Смотритель тюрьмы ответил ей на это с угрюмой почтительностью: "У нас,