"Евгений Филатов. По французским Альпам на велосипеде (Путевые заметки)" - читать интересную книгу автора

фальшивые документы, слышал лай настигающих собак.
Наше поколение обвиняют в покорности, в недостатке чувства собственного
достоинства, в трусости. А посмотрели бы, сколько страшного было навалено
на нас с самого нежного возраста. Мы учили в школе про повешенную Зою и
брошенных в шахту молодогвардейцев, потом нам об'ясняли на уроках, что
нужно делать при близком взрыве водородной бомбы и какие у нее поражающие
факторы. И постоянно живущий страх сказать что-то не то, "высунуться",
стать предметом интереса "органов". Я помню реакцию нашего однорукого
завуча, когда я сопливый шестиклассник опоздал в почетный караул к
гипсовому бюсту вождя всех времен и народов в день его об'явленной смерти
(вождя, а не бюста, разумеется). "Ты знаешь, чем это пахнет!!?, - прошипел
он мне весь дрожа от гнева. Ледяным холодом на меня пахнуло от этого. Я
знал. Все мы, в разной мере, конечно, так и остались навсегда бежавшими из
концлагерей, партизанами, подпольщиками с фальшивыми документами, вечными
безбилетниками. Где уж тут выступать, что в вагоне света мало, что кто-то
на нас экономит. Еще начнут разбираться, да совсем плохо будет.
Утром позавтракали мы Казанскими остатками, очень скромно, в ларьках на
станции покупать еду не хотелось, продают всякую мелочь, булочки,
сникерсы, мороженое и все очень дорого, значительно дороже, чем в
супермаркете. Едем так. Огорчения желудка компенсируются наслаждением для
глаз - приближаемся к Швейцарской границе, едем вдоль Боден-зее. Как-то
мало известны у нас эти места, больше принято писать об окрестностях
Женевы. А здесь огромное озеро, горы на южном, швейцарском берегу,
прозрачная вода, пенные барашки у берега и сотни белых парусов по всему
огромному голубому пространству, даже в закрытом вагоне, глазами ощущается
свежий, чистый ветер. И наша следующая станция пересадки: Lindau на мысу,
выдвинутом в озеро, на самом берегу. Рядом набережная за кустами и
проволочной оградой и влажный ветер оттуда зовет.
Мы спускаем велосипеды с перрона и по какой-то рабочей дорожке, через
пути катим к набережной. Но не тут-то было, забор вроде и жиденький, но
без дыр, все закрыто. Вода в 10 метрах, люди ходят рядом у берега, а нам
не выбраться. Обидно. Сережа делает пару снимков через сетку проволоки,
идем назад той же дорожкой, перрон тут рядом. И вдруг окрик! Я
поворачиваюсь, кричит мужчина ревизорского вида и показывает нам знаками
остановиться. Я останавливаюсь, ребята впереди ускоряют шаги. Он кричит
снова, уже настойчивей и жестче. Я кричу ребятам остановиться. Тоскливый
холодок страха сжимает сердце - влипли в неприятность. Выходит еще один из
ближнего строения и идет к нам. Пройдемте - показывает. Я начинаю
об'яснять, что мы только фотографировали, они по-английски не понимают, а
наше неповиновение их раздражает. Я уже чувствую, что просто так не уйти,
зацепились крепко, совсем кисло делается. А до нашего поезда остается
минут 10. Конечно, мы можем и другим поехать, позже, лишь бы вырваться. Не
зная, что еще предпринять, я достаю билеты, наше расписание пересадок,
тычу им пальцем, что нам уже пора ехать, мы опаздываем. Мужчина берет наши
бумаги, смотрит. Думаю, сейчас заберет билеты и поведет нас в дежурку.
Нет, слава богу, какой-то переключатель в нем сработал, отдает бумаги,
уходит.
Отцепился крючок, мы опять на свободе, скорей на перрон, где все.
Опять хорошо, опять светит солнце, и ласкает лицо влажный ветер с
Боден-зее.