"Григорий Филановский. Дочь Атланта ("Знание - сила", 1964, № 12)" - читать интересную книгу автора

слезы, и сквозь всхлипывания: "я готовила, я собирала, я выпытывала, а
теперь ты всех обойдешь и больше не приедешь..." Вот оно в чем дело: Галя
подготовила очередную золотую россыпь для меня - основательную причину для
отчаянного нарушения наших дальних разлук. Тогда я впервые подумал, что мы
оба напоминаем путников, нечаянно забредших в волшебный край Эльдорадо,
где сверкают и переливаются дворцы неслыханной красоты и поодаль грудой
щебня лежат драгоценные камни, а нас томит одна жалость, что малы наши
карманы и котомки... Сияющие праздничные дни!
Грядущее, мне представляется, ведет с собой больше праздничных дней -
для всех и для каждого. Первый день изобилия станет праздником урожая, и
лихо прокатятся по Земле праздники покоренной плазмы, разгаданного Марса,
воссозданной живой клетки...
Те дни на острове сделались моим праздником - только ли моим?.. Слова
Маркса о юности человечества - гениальной Элладе - как нельзя более были
уместны здесь, на Соленом. Жизнь немногочисленного, к сожалению, юного
народца острова озарялась вулканической подспудной работой, душу
распирало, из ее глуби вылетали ввысь раскаленные неоформленные глыбы в
красках, слепках, словах, отраженьях теорем и формул. Иногда еще вовсе
нельзя было разобрать, как раскроется набухшая почка - в артиста или
сценариста, - разыгрываются или возникают будущие великолепные пьесы?..
Воспринимает ли разум того вон малыша гроздьями чужой язык или жадно
делает всемирный перебор, чтоб, возмужав, безошибочно укладывать родные
слова в нетленное... Голова ходила кругом: порой я терялся, не зная, как
определить поточнее сферу таланта того или иного ребенка, порой чудилось,
что все так и должно быть и есть повсюду и везде: по Украине, в рязанях,
на Дальнем Востоке... Так да не так:
каким-то чудом именно здесь, на островке, возрастало изумительное
поколение, возможно, предвестием непрекращающихся земных чудес...
"Когда бы все так чувствовали силу Гармонии!.."
С первой же почтой я послал своему шефу Василию Николаевичу безумную
телеграмму; с первым же самолетом, поездом, автосанями он самолично явился
на Соленый, все осмотрел, облазил, выведал, выудил, жестко прошелся по
моим писаниям, семь раз отмерил, один раз отрезал и пустил материал в АПН.
Никогда не забуду, как он похаживал по острову, принюхивался ко всему и
приговаривал, как суеверная старушка: "Нечисто здесь, что-то здесь
нечисто".
Не в смысле "фальшиво", а как физик обмозговывая поведение странных
частиц.
Живо сошелся с Алексеем Александровичем. Они говорили о природе, как-то
по-особому, как о женщине, которую любят оба, - грустновато, сдержанно, с
тайным вопросом: что она?.. Мы не можем, нам невмоготу ждать от нее
милостей, но взять их нельзя нахватом, силой, ее нужно настойчиво,
по-мужски любить, самозабвенно и гордо служить милой, мечтать; и однажды,
почти во сне, она покажется, трепетная, просветленная, горячая, покорная
навек...
Старики за чаркой исповедывались, а мы с Галей молча слушали, сладко
грустя, верно, предчувствуя: волшебный колокол, которого мы коснулись, уже
пошел звенеть на весь белый свет, и этот красный звон пробудит многое и
повернет судьбы людские и, мимоходом, нашу...
Ни одна большая и малая газеты Союза, ни один научно-популярный журнал