"И.Г.Фихте. Факты сознания: назначение человека " - читать интересную книгу автора

суждении будущих поколений, порицание или похвала которых будет звучать над
нашими могилами неслышно для нас, откуда могло это представление получить ту
страшную силу, с которой оно, согласно этому возражению, завладевает личной
жизнью героя? Разве в основе настроения героя не должен был для этого лежать
принцип, согласно которому


53

его жизнь может иметь для него ценность и удовлетворять его, лишь
поскольку за ней может признать ценность голоса всего человечества? Разве
такое настроение не есть в таком случае уже непосредственно само по себе
идея рода, идея приговора этого рода, как рода над личностью, и признание
того, что только роду принадлежит окончательное суждение об истинной
ценности? Разве здесь не содержится предположение, что такое суждение
зависит от ответа на вопрос, принесла ли себя личность в жертву роду, и
разве здесь не скрыто безмолвно возникающее уважение к суждению, вытекающему
из такой предпосылки? Короче говоря, разве это настроение не есть именно то,
в котором мы полагали разумную жизнь? Но позвольте мне еще несколько
углубиться в этот вопрос.
Герой, так говорят нам, действует - действует он, прибавлю я, конечно,
некоторым определенным образом - для того, чтобы добиться славы у
современников и потомства и, опять добавлю, он не производит заранее опроса
современников и потомства насчет того, похвалят ли они его образ действий, а
также и не имеет возможности узнать это из опыта, ибо его действия,
поскольку они совершаются сообразно с идеей, представляют новый, еще
неслыханный до тех пор и поэтому еще никогда не подвергавшийся оценке людей,
образ деятельности. И однако нам говорят, будто, действуя так, он с такой
точностью рассчитывает на славу, что ставит на карту свою жизнь, полагаясь
на такой свой расчет. Откуда же он знает, что не ошибается в последнем? Он
начинает свою деятельность и раз навсегда принимает внутреннее решение
пожертвовать своей жизнью, когда еще никто вне его не обсуждал и не одобрял
его деятельности; откуда же ему известно, что современники и потомство будут
хвалить ее и окружать его неувядающей славой? И как дошел он до того, чтобы
так смело приписывать всему роду свое собственное мерило достойного? И,
однако, как говорят нам, он так поступает; следовательно, это служит
доказательством


54

того, что он побуждается при этом вовсе не надеждой на ваши похвалы, но
скорее своим всецело вытекающим из первоисточника чести деянием
предуказывает вам, что вы должны хвалить и уважать для того, чтобы ваше
суждение вообще могло иметь для него значение, и чувствует уничтожающее
презрение к вам самим и к вашему суждению, если последнее не есть отражение
его собственного, принятого на веки веков решения. И, таким образом, не
честолюбие порождает великие дела, а, наоборот, великие дела порождают в
духе веру в мир, который должен ответить на них уважением. Впрочем, в своей
повседневной форме, о которой мы здесь не говорим, честь сводится всецело к