"И.Г.Фихте. Факты сознания: назначение человека " - читать интересную книгу автора

38

ки заверяющим нас господам: откуда знают они, что возможно для человека
и что невозможно? Очевидно, такое их утверждение не может основываться ни на
чем, кроме их самонаблюдения: и очень может быть, что лично они, являясь
тем, что они есть, и желая этим остаться, никогда не будут способны забыть
себя. Но что дает им право превращать меру своей способности или
неспособности в общее мерило способности рода? Благородный, конечно, в
состоянии знать внутренний мир неблагородного; ибо все мы зачинаемся и
рождаемся в эгоизме, жили в нем и лишь в трудной борьбе умерщвляем в себе
эту ветхую природу; но душевные состояния благородного недоступны для
неблагородного, ибо последний никогда не проникал во внутренний мир первого
и не переживал его состояний. Благородный объемлет оба мира, неблагородный -
лишь один мир, тот, у которого он в плену, подобно тому как бодрствующий
всегда может бодрствуя мыслить о сне, зрячий - о темноте, между тем как
спящий не в состоянии думать о бодрствовании или слепорожденный не может
думать о свете. Лишь после того как люди, о которых мы говорим, достигнут
высшего мира и займут в нем место, для них станет возможным то, возможность
чего они отрицают теперь, и благодаря этому они узнают, что это возможно для
человека.
Итак, истинную и разумную жизнь мы усмотрели в том, чтобы личная жизнь
посвящалась жизни рода, или в том, чтобы личность забывала себя в других, -
разумеется, понимая этих других не в смысле личностей, так как в этом случае
мы остались бы при личной индивидуальности, но в смысле рода. Итак, поймите
меня: симпатия, побуждающая нас смягчать личную печаль других людей и делить
и увеличивать их радость, благожелательство, приковывающее нас к друзьям и
родным, любовь, привязывающая нас к супругу и детям, - все это, часто
соединяющееся со значительными пожертвованиями собственным удовольствием и
удобством, есть первый тихий и тайный шаг разумного ин-


39

стинкта к тому, чтобы предварительно сломить только самый упорный и
грубый эгоизм и начать развитие разрастающейся и всеобъемлющей любви. Но эта
любовь всегда направлена на индивидуальных личностей и далека от того, чтобы
обнимать человечество как таковое, как род, без всякого различия между
личностями; и, несмотря на то, что она несомненно представляет преддверие
высшей жизни, в которую никто не может вступить, не восприняв освящения в
этой области более нежных влечений, все же она не есть сама высшая жизнь.
Последняя объемлет род именно как род. Жизнь же рода выражается в идеях;
основной характер последних и их различные виды мы обстоятельно изучим в
течение наших лекций. Данная ранее формула - посвящать свою жизнь роду -
может быть поэтому выражена и таю посвящать свою жизнь идеям, ибо идеи
объемлют род как таковой и его жизнь; и сообразно с этим разумная и,
следовательно, справедливая, хорошая и истинная жизнь состоит в том, чтобы
забывать себя в идеях и не искать и не знать иного наслаждения, кроме
наслаждения идеями и принесения им в жертву всех остальных житейских