"И.Г.Фихте. Факты сознания: назначение человека " - читать интересную книгу автора

предыдущую эпоху, - в требовании слепой веры и слепого повиновения. Поэтому
основная максима тех, кто стоит на высоте эпохи, и следовательно, принцип
самой эпохи таков: считать существующим и обязательным только то, что
понятно и ясно усматривается.
В отношении к этой основной максиме - в том виде как она выражена нами
и без дальнейших производных определений - наша эпоха вполне сходится с той,
которая должна ее сменить, четвертой эпохой науки разума, и именно благодаря
этому согласию подготовляет наступление последней. И для науки обязательно
только понятное. Но противоположность между обеими эпохами заключается в
приложении этого принципа: наша эпоха, которую мы для краткости назовем
эпохой пустой свободы, делает мерилом бытия свое неизменное, уже готовое
понимание; напротив, эпоха науки делает бытие мерилом понимания, и последнее
здесь отнюдь не существует заранее, но понимается как задача, которую еще
необходимо выполнить. Для первой эпохи не существует ничего, кроме того, что
для нее понятно в данный момент; вторая хочет понимать и понимает все, что
существует. Эпоха науки объемлет своим понятием без исключения все, - даже
абсолютно непонятное, которое она и выделяет в качестве такового; она
вмещает в себя понятное, чтобы согласно с ним устраивать отношения
человечества, и непонятное - чтобы, овладев границами понятного, иметь
уверенность в том, что все оно исчерпано. Эпоха же пустой свободы не
подозревает того, что пониманию необходимо учиться, для чего нужны работа,
прилежание и искусство, но имеет уже наготове известное количество понятий и
определенный, общий человеческий рассудок, врожденный ей без всякого ее
труда, и употребляет эти понятия и этот человеческий рассудок в качестве
мерила обязательного и сущего. В срав-


24

нении с эпохой науки у нее то значительное преимущество, что она знает
все вещи, никогда не изучав ни одной, и может дать немедленное суждение обо
всем происходящем, вовсе не нуждаясь для этого в предыдущем исследовании.
Чего я не понимаю при помощи непосредственно присущего мне понятия, то вовсе
не существует, - так говорит пустая свобода; то, чего я не понимаю при
помощи абсолютного и законченного в себе понятия, не существует, - так
говорит наука.
Вы видите, что рассматриваемая эпоха опирается на готовое понятие и
врожденный рассудок, составляющие для нее непререкаемый критерий всего ее
мировоззрения и вероучения; и несомненно, что если бы только мы надлежащим
образом познали эти прирожденные рассудок и понятие как корень всего
прочего, мы в состоянии были бы сразу обозреть это мировоззрение и
вероучение и выставить на показ сокровеннейший дух жизни взятой нами эпохи,
освободив его от всех оболочек. Достижение такого познания станет теперь
нашей задачей, и с этой целью я приглашаю вас осмыслить следующее более
глубокое утверждение.
Именно третья эпоха освобождается от тяготеющего над ней с
повелительным принуждением разумного инстинкта. Этот разумный инстинкт, как
мы уже заметили ранее, определяет отношения и жизнь только человеческого
рода как такового, а отнюдь не жизнь личности самой по себе. Последняя
определяется естественным влечением к самосохранению и личному благополучию