"Аркадий Фидлер. Канада, пахнущая смолой" - читать интересную книгу автора

Хотя большинство французского населения составляет пассивное и отсталое
крестьянство, но в городах существуют многочисленный рабочий класс и
трудовая интеллигенция. Имеется густая сеть учебно-воспитательных заведений,
средних и профессиональных школ, есть высшие учебные заведения,
университеты, но прежде всего духовные семинарии.
Канадские французы принадлежат к числу вернейших чад Рима. Духовенство
завладело всей жизнью народа - культурной и даже хозяйственной. Ректор
ведущего французского высшего учебного заведения - Монреальского
университета - священник. Священники управляют здесь заводами, входят в
состав правлений предприятий, собирают налог-десятину для церкви. Зерно,
посеянное кардиналом Ришелье, разрослось так буйно, что многие ворчат,
намекая на сорняки...
В Валь-де-Буа могущественнейшая сила, безапелляционный судья, высший
авторитет - кюре Вильмор, разумеется тоже француз. Аскетичный, беспощадный,
деспотичный, он стучит кулаком по амвону и обрушивает громы на головы
грешников. Такки, Коллары и все остальные со скорбными минами бьют себя в
грудь. Кюре Вильмор думает за них, он их разум, их здравый смысл - их
пастырь, подлинный пастырь стада.
Но в последнее время прихожане набрались смелости и поспорили с ним.
Нашли повод. Не поставив в известность церковный совет, священник закупил
стулья и заменил ими часть скамей, которые выкинул из церкви. Это слишком
смелая прогрессивная идея явно пахла нововведением и ересью. Прихожане
хотели и впредь сидеть на скамьях и озлились на кюре. Послали в Монреаль к
епископу делегацию с жалобой на Вильмора.
И вот в Валь-де-Буа приезжает какой-то страшно веселый, но хитрый
прелат и произносит проповедь о слишком длинных языках, ненужных делегациях
и горячих головах. Проповедь брызжет такой непосредственной грубоватой
веселостью, так нашпигована множеством остроумных, даже пикантных
"поговорок", что угрюмые лица прихожан расплываются в улыбках. Тучи
рассеивается, улыбок становится все больше, некоторые громко смеются. Когда
же попик окончательно высмеял длинные языки и ненужные делегации, он кротко
спрашивает: разве плохо сидеть на стульях и в таком удобном положении
возносить хвалу господу богу? Зачем же горячиться, зачем сразу устраивать
революцию? Прихожане признают, что он прав... Так кончается "скамеечная
война", а кюре Вильмор восстанавливает свой авторитет и продолжает
осуществлять суровую власть в приходе Валь-де-Буа.
Он снова думает за своих прихожан, остается их пастырем, голосом их
совести: о, как жестоко он отчитал прихожан на последней воскресной
проповеди за предосудительное забвение ими супружеских обязанностей! Какого
стыда пришлось натерпеться хотя бы Терезе Коллар, когда кюре при всех
спросил ее: почему, принеся на свет последнего ребенка, которому ныне уже
около года, она не обещает ничего нового?
Когда глядишь на этих вялых, забитых крестьян, трудно поверить, что это
те самые канадские французы, которые триста лет назад совершили столько
подвигов и великих открытий.
Просто удивляешься, как с наступлением английского владычества вымерло
племя славных смельчаков, а масса французского крестьянства превратилась в
толпу покорных овечек со своими духовными пастырями.
Каждое утро, незадолго до восхода солнца, вокруг нашей хаты разносится
звонкий птичий свист и гомон. Это задорные, умные птицы, называемые здесь