"Лион Фейхтвангер. Изгнание" - читать интересную книгу автора

- Значит, вы согласны, - радостно установил Беньямин. - Спасибо, Зепп.
Я сейчас же позвоню Гингольду.
Траутвейн, оставшись один - Беньямин пошел звонить, - откинулся на
спинку стула и непринужденно вытянул ноги. Рассеянно оглядывал он зал,
посетителей, официантов. В голове у него звучала мелодия из "Персов",
которую он нашел сегодня утром. Собственно говоря, не следовало бы бросать
"Персов". Какой неприятный, жирный голос у этого Беньямина. Не говоря уж о
внешних побуждениях, большой соблазн поработать несколько дней в "Новостях".
Можно многое узнать и кое-что сделать.
Беньямин вернулся.
- Все улажено, - сказал он.

3. ЧЕЛОВЕК ЕДЕТ В СПАЛЬНОМ ВАГОНЕ НАВСТРЕЧУ СВОЕЙ СУДЬБЕ

В тот же день вечером Фридрих Беньямин стоял у окна спального вагона;
он в котелке, во рту у него сигара, на лице легкая, кривая усмешка, не
имеющая ничего общего с той улыбкой, которая порой так красит его. Не любит
он прощальных сцен. Беспомощно мнется у открытого окна. Прохладный
мартовский воздух врывается в вагон.
Беньямин разговаривает с Ильзой, своей женой. Все, кто видит их,
удивляются, что этот малосимпатичный мужчина и эта красивая женщина, видимо,
муж и жена. У него, вероятно, много денег.
Их у него нет. В сущности, ему следовало бы двадцать раз подумать,
прежде чем позволить себе поездку в спальном вагоне. Он не подумал ни одного
раза - таков уж он.
Ильза смеется, запрокинув голову. У нее большой рот с красивыми зубами,
лицо славянского типа. Она весело болтает, иногда у нее незаметно
прорывается саксонский акцент, она говорит всякую ненужную чепуху: чтобы он
остерегался простуды, чтобы часто телеграфировал, но только не звонил по
телефону, телефонный звонок всегда бывает не вовремя - когда спишь, сидишь в
ванне или что-нибудь в этом роде. Он третий или четвертый раз повторяет ей,
что вернется в воскресенье вечером или, самое позднее, в понедельник утром.
Ему очень хотелось бы подробно посвятить ее в свои планы. Он полон ими, а ей
он рассказал о них только в общих чертах, о том, что он намерен встретиться
с Дитманом, который обещал достать ему паспорт. Он воздержался от подробных
объяснений, он знает, что детали Ильзу не интересуют; самое большее, что
может ее интересовать, - это день его возвращения. И так как память у нее
слабовата, он с тихой настойчивостью повторяет ей точную дату. Ее день очень
заполнен, он знает это; иногда лучше не знать точно, чем он заполнен. Во
всяком случае, он неустанно твердит ей, что вернется в Париж тогда-то.
- Ах, голубчики мои, - спохватывается она, заговаривая вдруг с сильным
саксонским акцентом, - только теперь я вспомнила, что хотела тебе сказать. В
пятницу - премьера с Марлен Дитрих. Ты мог бы и без напоминания позаботиться
о билетах. По крайней мере, хоть теперь не забудь об этом, когда будешь
звонить с дороги в "ПН". Иначе я достану себе билеты другим путем, -
грозится она.
Наконец поезд трогается. Он еще некоторое время машет ей, затем отходит
от окна. Это доброе предзнаменование, что он один в купе. Он дает проводнику
на чай, чтобы тот никого к нему не сажал. Затем отправляется в
вагон-ресторан. Есть ему не хочется, и, в сущности, надо было бы немного