"Лион Фейхтвангер. Ифтах и его дочь" - читать интересную книгу автора

Гадиель на деле доказал, что он - воин. У него не было страха перед
опасностью и борьбой. Однако ему легче было следовать приказам других, чем
командовать самому, и мысль о том, что он имеет некоторые шансы на замещение
должности судьи, вызывала у него неприятное чувство; он не хотел нести
ответственность перед строгим, трудно постижимым Господом. Мало привлекала
должность судьи и среднего сына, Елека. Он тоже унаследовал от отца широкую
кость и крепкое телосложение, но отличался большей дородностью. С мясистого
лица смотрели спокойные, взвешивающие, немного сонные глаза. Он с ранних лет
заботился о богатых владениях семьи, - к удовлетворению матери,
предоставлявшей ему все более заметную роль в хозяйстве. Он заботился о
домах и пашнях, которыми повсюду в стране владел род Гилеад, о виноградниках
и масляных плантациях, о стадах, слугах и служанках. Владения преуспевали
благодаря его попечению. Он радовался тому, что теперь сможет eще больше
отдаться этим делам, однако другие обязанности принимать на себя не хотел. А
Шамгар, самый младший, - задумчивый, медлительный, этот мечтатель - и вовсе
не желал становиться представителем рода Гилеад.
Зилпа неодобрительно смотрела на своих сыновей. Никто из них не
открывал рта. Не без иронии наблюдала она за священником. И, наконец, взяла
дело в свои руки.
- Я думаю, - сказала она гортанным, решительным голосом, - мы устроим
поминки завтра, на вечерней прохладе.
Разумеется, справедливее и разумнее было бы не заставлять скорбящих
долго поститься. Однако существовало также и нечто другое, на что откровенно
хотели закрыть глаза в этом доме - младший сын и наследник, живший вдалеке
от Мицпе.
- Ты подумала о том, - спросил Авиам, - что из Маханаима сюда долгий
путь? Ифтах вряд ли успеет приехать к этому времени...
Второй сын, Елек хотел согласиться, но с оговоркой. Он страстно желал
присоединить жирные земли Маханаима к владениям Зилпы и eе сыновей, но это
можно было сделать, не возбуждая злословия, лишь предоставив Ифтаху
возможность участвовать в поминках. Но прежде чем он подготовил разумный
ответ, Зилпа уже говорила Авиаму:
- Было бы несправедливо, - сказала она, - из-за бастарда аммонитки
ждать трапезы дольше, чем принято. И покойнику пришлось бы долго ждать
даров...
Братья напряженно смотрели на Авиама. Он же хладнокровно, чуть ли не
развеселившись, заметил:
- Я думаю, что покойный охотно подождет. Он очень любил своего сына
Ифтаха.
В голосе Зилпы зазвучали резкие нотки.
- Ты, кажется, тоже очень дружен с бастардом, первосвященник Авиам.
- Ты знаешь, что это не так, - ответил священник. Но я бы на твоем
месте не сердил покойного, госпожа Зилпа. Тебе известно, как привязан он был
к своему сыну Ифтаху, и радость от его последней трапезы была бы омрачена,
если бы в ней не принял участия его младший. Кроме того, некрасиво перед
лицом Господа лишать сына возможности отдать своему отцу последние почести.
Зилпа, недовольная, замолчала. Священник спросил eе с подвохом:
- Вы вообще не посылали известий Ифтаху? И, не получив ответа,
продолжал:
- Пусть вас это упущение не заботит. Слухи распространяются быстро, а