"Лион Фейхтвангер. Ифтах и его дочь" - читать интересную книгу автора

Иордана, на родину Эфраим, где не признавали рода Гилеада и его священника.
Авиам отогнал мрачные мысли, он взвешивал и просчитывал. Гилеад больше любил
детей своей наложницы, чем Зилпы. Этот Ифтах был его любимцем. И по праву.
Ифтах был дельным парнем, полным сил и заразительной уверенности. Ему легко
прощали его происхождение - то, что он сын аммонитки-наложницы, но он тоже
добыл себе аммонитку и взял eе в жены. Можно ли позволить ему претендовать
на наследство? Ведь больше никогда не представится случая поставить его на
подобающее ему место. С другой стороны, этот Ифтах был хорошим человеком,
плотью и кровью Гилеада, а большого выбора не было. Следовало ли его
уничтожить?
Священника знобило даже в его многочисленных одеждах, хотя было eще
тепло. Он разогнулся, встал, потянулся. Поднес сухощавую руку к глазам,
чтобы дальше видеть. Устремил взгляд вниз на возвращающуюся траурную
процессию, и то, что неясно видел его взор, дополняло воображение.
Он видел семью покойного - жену, трех сыновей. Он видел энергично
поднимавшуюся на холм Зилпу. Он хорошо eе знал и точно угадывал, о чем она
думала. Она прикидывала, как сделать судьей в Гилеаде одного из своих
сыновей и через него править страной.
Может быть, несмотря ни на что, лучше всего было бы помочь ей. Может
быть, ему следовало бы уговорить старейшин назначить судьей Шамгара. Шамгар,
самый младший из сыновей Зилпы, был задумчив. Люди называли его мечтателем.
Он изучал Писание и старался разобраться в смысле древних дощечек и свитков.
Он искал его, Авиама, общества и наставлений. Им можно управлять и в том
случае, если он станет судьей.
Священника охватил жгучий стыд. Ведь он думал о том, не сесть ли ему
самому на стул судьи в обличье Шамгара. Фу, с каким опозданием пробудилось
его самолюбие!.. Но где же все-таки найти настоящего судью?
Авиам поднял плечи, вздохнул, выражая на живом лице огорчение,
отрешенность, недовольство. Бог приказал ему назначить наследника Гилеада,
но посмеялся над ним и оставил без вдохновения.


III

Позже, уже вечером, Авиам нанес визит семье покойного. Простой низкий
дом был полон людей. Здесь были дочери Гилеада со своими мужьями, а также
жены его сыновей и многочисленные внуки. Они сидели согнувшись или ходили
кругами, мрачные и вялые, одни - в переднем дворе, другие - в теплых, душных
внутренних помещениях дома. Они были голодны, потому что должны были
поститься до поминок, а ожидание того, что принесут ближайшие дни,
беспокоило их.
Зилпы и eе сыновей здесь не было. Священник нашел их на плоской крыше
дома, в вечерней прохладе. Он хотел посоветоваться с ними, когда должны
состояться поминки - вопрос по некоторым причинам очень щекотливый. Тем не
менее, он сначала заговорил о другом, ожидая, что кто-то из четверых первым
перейдет к делу. Сделавший это мог бы претендовать на то, чтобы стать
представителем и главой семьи. Никто из сыновей не лелеял подобных
честолюбивых надежд. Старший, Гадиель, как и отец, имел сильное и крепкое
телосложение, широкое, открытое лицо и шумный характер. Но ему не доставало
яркости, пылкого прямодушия, чем отличались мужчины и женщины Гилеад.