"Лион Фейхтвангер. Дом на Зеленой улице (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Лион Фейхтвангер


Дом на Зеленой улице

Рассказы -

HarryFan http://www.lib.ru
"Лион Фейхтвангер. Собрание сочинений. Том 12.": Художественная литература;
Москва; 1968

Лион Фейхтвангер
ДОМ НА ЗЕЛЕНОЙ УЛИЦЕ

Среди множества своеобразных ритуалов у нас, евреев, есть один, которым
я, впервые постигнув его смысл, был особенно глубоко взволнован. В первый
пасхальный вечер мы пьем вино, празднуя свое избавление от египетского
рабства. Но прежде чем осушить кубок, мы отливаем из него десять капель,
памятуя о десяти казнях, которые бог наслал на египтян. Мысль о страданиях
наших врагов уменьшает радость, наполняющую наш кубок, - на десять капель.
Благодаря этому обычаю я уже с малых лет понял, что враги мои - тоже
люди, и никогда слепо не радовался их поражению или гибели.
И все-таки один раз гибель ненавистного человека обрадовала меня
безмерно, и я не испытал при этом ни малейшего желания пожертвовать хотя бы
одной каплей этой радости. Произошло это, когда я узнал, что государственный
советник Франц Диркопф убит бомбой.


Я познакомился с Францем Диркопфом в доме профессора Раппа в
прирейнском университетском городе Баттенберге. В то время я работал над
одним из романов об Иосифе и занимался изучением истоков христианства. Я
поехал к профессору Раппу, потому что он был автором ряда статей по этому
вопросу, представлявших для меня особый интерес.
Профессору Карлу Фридриху Раппу на вид было лет шестьдесят пять. Это
был человек очень маленького роста, его большеротое, изборожденное глубокими
морщинами лицо обрамляли длинные, ослепительной белизны волосы, а
проницательные, беспощадно насмешливые глаза глядели из-под широкого лба
молодо, ясно и пламенно.
Профессор Рапп посвятил свою жизнь решению одной задачи: он стремился
вылущить из предания об Иисусе Христе зерно исторической истины. Он накопил
несметные сокровища познаний, в Иерусалиме первого века христианской эры он
ориентировался лучше, чем в родном Баттенберге, и лучше знал горные
деревушки тогдашней Галилеи, чем местечки Шварцвальда или Таунуса. Ему
принадлежали новые, поразительные открытия. Но свои взгляды он отстаивал с
такой страстной непримиримостью, что нажил себе много врагов; ему пришлось
отказаться от кафедры, и в широких кругах его фактически никто не знал.
Он нисколько не скрывал, что моя глубокая заинтересованность его
трудами доставляет ему удовольствие. С гордостью и нежностью показывал он
мне свои книги и рукописи, - среди них попадались такие сокровища, что любой
знаток мог бы ему позавидовать.