"Лион Фейхтвангер. Дом на Зеленой улице (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Позднее, за столом, я познакомился с его женой и дочерью. Фрау Паулина
Рапп, образованная дама с приятными манерами, мало интересовалась событиями
внешнего мира. Дочь Гедвига была хороша собой, но красота ее не бросалась в
глаза; особенно прекрасны были ее глубокие, умные глаза.
Я пробыл в Баттенберге дольше, чем намеревался. Мне нравилось в доме на
Зеленой улице. Дом стоял за городом, среди леса и гор, строгая красота
окружающей природы радовала глаз. Дом был старый, прихоти и вкусы многих
поколений оставили свой след на его архитектуре; бесчисленные коридоры и
лестницы переплетались друг с другом, образуя настоящий лабиринт. Профессор
обставил его с любовью и приспособил к своим привычкам. Здесь был огромный
письменный стол, украшавший некогда трапезную бенедиктинского монастыря, с
горами книг и бумаг, за хаотическим нагромождением которых угадывался
строгий порядок; перед сидящим за этим столом открывался пейзаж, восхищающий
спокойным разнообразием красок. Здесь стояли шкафы и полки с книгами и
манускриптами. Здесь была античная скульптура - женская голова больше
натуральной величины, - сивилла, как пояснил мне профессор. Примирение и
неподвижно глядела она вперед.
- А вам не кажется, - проговорил неожиданно профессор, - что когда к
ней снисходит божество, она способна "негодующими устами вещать о невеселом,
о неприкрашенном и неприкрытом"?
Вокруг дома на холмах раскинулся сад, обнесенный каменной оградой. И он
тоже напоминал лабиринт. Был там альпинарий - большое каменное сооружение,
увитое, в итальянском вкусе, ползучими растениями, английские газоны и купы
деревьев в немецком стиле. Гордостью профессора были великолепные клены.
Дом, подобно его владельцу, был старый, молчаливый, замкнутый и все-таки
полный жизни.


Профессор Рапп, познавший горечь ревнивой неприязни со стороны своих
ученых коллег, с каждым днем проявлял все большую симпатию ко мне -
человеку, который судил о его теориях без всякой зависти, с объективностью
доброжелателя. Прошло немного времени, и он поведал мне свою великую тайну.
Вот в чем она состояла: ни у кого из языческих авторов первого века
нашей эры нет свидетельств о жизни и деяниях Христа. И вот теперь, сообщил
мне профессор Рапп с нескрываемым торжеством, он обнаружил в одном из
схолиев цитату из "Stemmata" некоего Симмаха Милетского, недвусмысленно
указывающую на то, что в те времена действительно существовал человек, по
описанию похожий на евангельского Христа в большей мере, чем любая из
исторически засвидетельствованных личностей. Место сначала казалось темным,
объяснения профессора - туманными; и все же его интерпретация была смелой и
убедительной. Его доказательства и выводы могли бы выдержать самую строгую
проверку с точки зрения филологических, конкретно-исторических и любых
других научных критериев. Если в сочинениях языческих писателей первого века
имеется хоть один отрывок, который возможно было бы признать свидетельством
существования Христа, то это цитата, которую нашел профессор Рапп.
Возвестить миру о своем великом открытии профессор намеревался только в
труде "Жизнь Иисуса", над которым работал уже много лет и где цитате
отводилось центральное место. До опубликования этой книги источник должен
был оставаться в тайне.
Мне он тоже не показал его.