"Лион Фейхтвангер. Рассказы" - читать интересную книгу автора

Он часто приходил в дом на Зеленой улице и всегда был желанным гостем для
его обитателей. Правда, с Гедвигой у него, по-видимому, были сложные
отношения. Она зло подтрунивала над ним и старалась уколоть намеками,
которые третьему лицу были непонятны. Он отвечал вежливо, но иногда в его
вежливости чувствовалась какая-то натянутость, а когда ему казалось, что
на него никто не смотрит, в его бесцветных глазах вспыхивала злость.
Гедвига же, если он был занят разговором, изредка бросала на него быстрые
взгляды, и тогда на лице ее - казалось мне - можно было прочитать
выражение печали, даже страдания.
Пожалуй, я не сумел бы назвать причину моей антипатии, но только доктор
Диркопф не нравился мне. Никакие славословия господина и госпожи Рапп и их
дочери, превозносивших его до небес, не могли заглушить неясное чувство
неприязни, которое внушали мне его бесцветные юркие глазки и подчеркнутая
любезность.
Франц Диркопф, как я узнал позже, с самого своего рождения был связан с
домом на Зеленой улице. Его родители занимали домик привратника; отец был
садовником и служил у профессора, мать убирала комнаты. Обычно она
приводила с собой маленького Франца. Профессору нравился смышленый
мальчик, которого с первого же дня неотразимо влекло к книгам из его
богатой библиотеки. Он рассказал мне, как однажды массивный Филон в
переплете из свиной кожи чуть не убил маленького Франца. А позднее Рапп,
не жалея средств, помог одаренному юноше получить образование и открыл ему
путь к блестящей карьере.
Я встречал молодого приват-доцента неоднократно, и не только в доме на
Зеленой улице. Как-то раз я встретил его в кафе. Он сидел недалеко от меня
в небольшой компании: мужчина с жирными складками на затылке, женщина и
девушка. Очевидно, они хорошо поели и много выпили, за их столиком было
шумно. Девушка, молодая, сильно накрашенная, сидела в небрежной, ленивой
позе и тупо глядела на Диркопфа, так, словно он был ее собственностью.
Когда его знакомые ушли, Диркопф подошел к моему столу и, очевидно,
желая сгладить невыгодное впечатление, которое могло у меня сложиться,
заговорил со мной тоном величайшей откровенности, как с давним и надежным
другом. Господин Шеффлер, с которым я его только что видел, был хорошим
знакомым его отца, начал он, как бы оправдываясь. Франц Диркопф выпил
совсем немного, но быстро захмелел и разоткровенничался больше, чем хотел
бы. Он пространно, со всеми подробностями, рассказывал мне о доме на
Зеленой улице. Полушутя, полусерьезно вспоминал он, что все вещи в этом
доме были для него живыми. Он рассказывал образно. Совсем малышом он
отправлялся в кругосветное путешествие вокруг гигантского письменного
стола - это была эпоха великих открытий; иногда, тайком, он даже взбирался
на этот стол и сидел там среди бумаг и книг, подобрав под себя ноги, - он
плыл на корабле, о котором знал из рассказов отца, плыл по бурному морю,
где отовсюду грозила опасность, но все было необычайно увлекательно. Он
стоял с сильно бьющимся сердцем перед сивиллой и ждал, чтобы она открыла
глаза. Большой фолиант Филона представлялся ему злым и опасным зверем,
однажды он начал дразнить его, зверь сначала лежал смирно, а потом чуть не
убил его. Он бывал в этом доме бесчисленное множество раз, признавался он
мне, но каждый раз, входя в него, он словно переступал порог нового мира,
полного притягательной силы и опасности. Ребенком он нередко чувствовал
себя там как в церкви; порой и сейчас, приходя в этот дом, он робеет, как