"Лион Фейхтвангер. Рассказы" - читать интересную книгу автора

Черты Одиссея, пока он рассказывал, сделались старее, резче и суше. Его
угнетало не только воспоминанье об этом часе, но и мысль, что сам он так
же упрямо не желал войти в более светлый и строгий мир, который открыли
перед ним феакияне.
И он заключил:
- Такова, Демодок, правда, и неправдив был мой прежний рассказ. Не
двадцать два спутника расколдовал я, а только одного, да и его душа тотчас
отправилась в Аид. А теперь скажи мне, чтимый в народе певец, будешь ли ты
и впредь петь о том, что случилось со мной у Цирцеи, так же, как пел
прежде? Или ты будешь видеть перед собой то, что я тебе поведал?
Гомер Демодок отпил вина и долго молчал, размышляя. Потом он ответил:
- Благородный Одиссей, в бедах постоянный скиталец! Я думаю, что буду
рассказывать эту историю так же, как прежде. То, что ты поведал мне
сегодня, не годится для стихов. Для ныне живущих смертных такое
несоединимо с песнями. - И он добавил вежливо и кротко: - Быть может,
когда-нибудь потом...
И с этими словами слепец Демодок выбросил из своего сердца подлинную
историю об Одиссее и свиньях.
Одиссей же вернулся домой, к благородной Пенелопе и к рассудительному
Телемаху. Проходили годы, на Итаку заезжали чужестранцы, привозили вести и
песни. Все больше песен ходило о странствиях Одиссея, и та, которую сложил
Демодок о его похождениях на острове Эе у волшебницы Цирцеи и о
превращении в свиней, была из числа самых любимых и пелась часто. И
Одиссей, все время слышавший эту историю лишь в том виде, в каком поведал
ее Демодок, сам в конце концов позабыл, как было на самом деле.
Еще двадцать лет жил благородный Одиссей на своей Итаке. Он жил
спокойно и мирно, и его почти не мучила больше тоска, гнавшая выйти в
пурпурноцветное море. Иногда он спускался в кладовую и озирал свои
сокровища и в их числе - подарки, привезенные от феакиян. К своим дарам
они прибавили большой кусок иссиня-черного металла, и он лежал теперь в
кладовой Одиссея, постепенно теряя свой блеск и покрываясь бурой
ржавчиной. Одиссей глядел на это сперва удивленно, потом равнодушно. А там
он перестал почти уже глядеть на металл и понемногу забыл его названье.
Но все же сын его и преемник Телемах узнал название железа. А позднее
узнали его и все ахейцы. В конце концов они научились и пользоваться этим
иссиня-черным, этим неведомым металлом, - но лишь после долгой борьбы и
обильного кровопролития.



ДОМ НА ЗЕЛЕНОЙ УЛИЦЕ


Среди множества своеобразных ритуалов у нас, евреев, есть один, которым
я, впервые постигнув его смысл, был особенно глубоко взволнован. В первый
пасхальный вечер мы пьем вино, празднуя свое избавление от египетского
рабства. Но прежде чем осушить кубок, мы отливаем из него десять капель,
памятуя о десяти казнях, которые бог наслал на египтян. Мысль о страданиях
наших врагов уменьшает радость, наполняющую наш кубок, - на десять капель.
Благодаря этому обычаю я уже с малых лет понял, что враги мои - тоже