"Лион Фейхтвангер. Статьи" - читать интересную книгу автора

всю незначительность одного атома, писатель не рвет ни одной нити,
связующей его с великими событиями, свершающимися вокруг. Исследуя жизнь
одной клетки, он показывает организм в целом, космос - в атоме.
Замечательно, как сотни людей в этой книге живут каждый не только сам
по себе, нет, они составляют собственный мир, да и вообще мир в целом.
Незаурядный художественный такт не позволяет писателю увлечься только
одной личностью, нет, он творчески мудро изливает свой теплый свет на всех
и каждому воздает по заслугам. Все эти живые существа - самодержцы,
промышленные магнаты, жители оккупированной территории, русские, евреи,
господа иностранцы из Красного Креста, генералы, тыловая шушера, сестры
милосердия, ординарцы, самый пестрый сброд, весь гигантский механизм
войны, большие и малые лесные звери - все живут своей жизнью, и все же все
они неразрывно связаны с обреченным на смерть Гришей. Какое-то почти
немыслимо чуткое искусство одним-единственным поворотом перемещает события
из души одного в душу другого, так что дело Гриши освещается лучами,
которые падают со всех сторон, а потом собираются в фокус, освещающий
унтера Гришу.
Композиция романа сделана мастерски, писатель ведет свой рассказ с
предельной наглядностью, порою с легким и мудрым юмором, без которого эту
грустную историю трудно было бы читать. Во всех узловых моментах
повествования писатель создает грандиозные, незабываемые картины... Гриша,
который, не подозревая об опасности, прогоняет своим смехом голодную рысь.
Гриша, который перед тем, как ему выносят смертный приговор, шутя
соревнуется в штыковом бое с немецкими караульными. Гриша, пьяный, в
нелепом шутовском наряде, блюя, выворачивает перед немецкими офицерами,
которые со смехом и отвращением глядят на него, глубины русской души.
Гриша, вдумчиво раздающий свое добро, копающий себе могилу, шагающий на
казнь, - все это никого не оставит равнодушным.
Большая по объему книга написана изысканным языком, который, не станем
скрывать, порой кажется нам излишне красноречивым. У Арнольда Цвейга,
одного из лучших немецких писателей, слова текут искусно, легко, иногда
слишком изобильно. Его не удовлетворяет одна какая-либо картина, он
присоединяет к ней вторую, а то иногда и третью, чтобы порой, отчасти на
адвокатский манер, обрисовать ситуацию еще нагляднее, еще убедительнее.
Если бы в некоторых местах немного подсократить, немного уплотнить книгу,
контуры ее выступили бы, вероятно, еще отчетливее, она стала бы еще
стройнее и крепче. Но во всех решающих эпизодах писатель достиг
стройности, мощи и непосредственной образности.
Унтер Гриша, случайно втянутый в машину германской военной юстиции и
германской военной политики, превращается в грандиозный символ,
сохраняющий значение и за пределами его эпохи. И как каждый художественный
образ, созданный подлинным творцом, он представляет собой нечто большее,
чем реалистически нарисованный индивидуум, которым кажется сперва. Да, на
первых порах он только русский унтер, Григорий Ильич Папроткин,
награжденный Георгиевским крестом за взятие Перемышля, здоровенный парень
с маленькими серыми глазами, добродушный, вспыльчивый, раб своих страстей
и инстинктов, а в прочем - прирожденный солдат, счастливый супруг,
которого ждет жена где-то там, далеко в Вологде, любимец женщин...
Но, возвышаясь над этим образом, Гриша воплощает собой Человека на
войне, одного из тех сорока миллионов людей в солдатских шинелях, которые