"Лион Фейхтвангер. Безобразная герцогиня Маргарита Маульташ" - читать интересную книгу автора

объяснял ей, сколь крепко построил ее дед, Мейнгард, свое денежное
хозяйство. Горестно, нахмурив лоб, следила она за тем, как у ее
добродушного отца доходы растекались между пальцев и он, чтобы спасти от
гибели один заклад, всегда жертвовал более крупными и ценными.
Ее мачеха, бледная робкая Беатриса Савойская, тоже страдала при виде
безрассудной и расточительной финансовой политики короля Генриха.
Практичные родители приучили ее к бережливому ведению хозяйства, и хотя
она робко и скромно держалась в тени, но в конце концов не стерпела и
стала пилить его за мотовство. Она была болезненна. С унылой и слезливой
покорностью король Генрих убеждался, что ему и от нее нечего ждать
наследника. Она же не теряла надежды. Экономила, копила, заставляла мужа
дарить ей право сбора налогов и пошлин, ценой упорной борьбы добилась даже
того, что, после выплаты долга мессере Артезе из Флоренции, доход с
соляных копей в Галле был передан ей. Постепенно стала черствой, жадной,
скупой, и все для сына, которого больше никто уже не ждал кроме нее.
Она нередко советовалась с Маргаритой, как поправить то тут, то там
расстроенные финансы. Хотя Маргарита и сочувствовала таким попыткам, но
мачеха вызывала в ней отвращение. Какая она бесцветная, какая не
царственная, пропыленная и высохшая, несмотря на свою молодость! Маргарита
не хотела сознаться самой себе, что не в этом главная причина ее неприязни
к мачехе. Та относилась к ней кротко и ласково, чувствовала родственность
их судеб. У нее нет сына, а падчерица, бедняжка, так безобразна! Обеих, в
их женской сущности, бог обидел и обделил. Но Маргарита не хотела
сблизиться с ней, не отвечала на пожатие ласковой руки. Ведь Беатриса
стояла между нею и властью. А что оставалось ей, уроду, кроме надежды на
власть? Если Беатриса все же родит сына, исчезнет и последнее.
Король Генрих принимал опеку жены с улыбкой и добродушной воркотней.
Только в одном он не терпел никакого вмешательства, да Беатриса на это
никогда и не отважилась бы: его щедрость по отношению к многочисленным
нравившимся ему женщинам и к их детям не имела границ.
Так же как он лелеял своих незаконных братьев Альбрехта, Камиана и
Генриха фон Эшенло, окружал их почетом и щедро одаривал титулами и
землями, так же растил он по своим замкам и поместьям собственных
внебрачных детей. Он был слишком добродушен, чтобы упрекать Беатрису. Все
же приятно было сознавать: не его вина, что у него нет наследника; просто
невезенье, несчастная звезда. И старый прожигатель жизни с гордостью и
удовлетворением проходил через белокурую и темноволосую толпу своих ребят.
Он растроганно ласкал их: "У этой мои глаза! А у того мой нос!" О большом
мальчике: "У него точь-в-точь моя походка! Он будет брать призы на
турнирах!" Крошечного малыша, который еще и на человека-то не был похож,
он подбрасывал, восклицая: "Ну вылитый я!" И он баловал детей, дарил им
игрушки, сласти, а также луга, леса, замки.
Маргарита относилась дружелюбно к своим побочным братьям и сестрам.
Больше всего любила она почти взрослого Альбрехта, король Генрих посвятил
его в рыцари и отдал в лен суд в Андрионе. Этот белокурый юноша
унаследовал добродушие отца, к тому же в его манере держаться была
какая-то крепкая, жизнерадостная уверенность, мягкая, ровная веселость. И
никогда ни тени насмешки над Маргаритой. Сам он не чувствовал никакого
влечения к книгам и теориям и искренне восхищался ее разумностью и
ученостью. Она была благодарна ему за то, что он уважал ее, невзирая на