"Лион Фейхтвангер. Безобразная герцогиня Маргарита Маульташ" - читать интересную книгу автора

безобразие.
Женщин, с которыми она встречалась, - все новые, где бы отец ни
находился, - Маргарита рассматривала очень внимательно. Это были женщины
всех сословий, всех темпераментов, немки и итальянки; одни, легко шурша,
будто проскальзывали по коридорам, другие проходили, ступая тяжело и
лениво; словно звонкие колокольчики смеялись одни, другие говорили низкими
тягучими голосами; но все, встретившись с принцессой, робели, смущались,
точно замыкаясь в какой-то черствой неприязненной жалости. Ах, если б
иметь право жить, как они, так же легко и небрежно! Ей это не было
позволено, она безобразна и она - принцесса. Она должна быть строга к
себе. Она не имеет права прошуршать, словно ящерица, она должна идти своей
крутой и трудной дорогой, прямо и не останавливаясь, словно разубранное
вьючное животное, тяжело нагруженное драгоценностями и сокровищами,
предназначенными какому-то могущественному владыке.
Она много размышляла над этим. Говорила с аббатом Виктрингским. Или ее
безобразие - кара божья? Чего хочет бог от нее? Аббат процитировал
Ансельма: "Быстрей мимолетного часа меняется облик предметов: ничтожной и
тленной земной красы не держись". Увидев, что подобное утешение не
действует, он спросил ее, предпочла ли бы она родиться в ничтожестве,
дочерью крестьянина, но нравиться мужчинам. "Нет, - поспешила она
ответить, - нет! Нет! Не это!" Но, оставшись одна, она воскликнула: "Да,
да, да! Лучше целый день навоз возить и быть красивой, чем жить в замке,
но с таким ртом, с такими зубами, с такой кожей!"
Она говорила с настоятельницей монастыря Фрауенхимзее. Маргарита
приехала туда навестить свою болезненную младшую сестру, калеку
Адельгейду. И вот Маргарита сидела с утонченной, увядшей, кроткой
аббатисой на крошечном островке.
- Моя мать не была красавицей, - сказала девочка, - но она не была и
безобразной.
Старуха положила маленькую легкую руку на ее медно-рыжие жесткие
волосы.
- Я не стану говорить о боге и о потустороннем мире, - сказала она,
улыбаясь, - где не наружность имеет цену. Но как быстро и здесь, на земле,
покрывается морщинами самое гладкое лицо! Еще пятнадцать, ну еще двадцать
лет ты сохранила бы его! Я теперь очень довольна, - закончила она, - что
никогда не была красива.
Обе женщины смотрели в белесую даль широкого озера, неярко светило
солнце, кричали чайки.
В следующем году вдруг слегла ее мачеха Беатриса и не встала. Она
никогда не была крепкой женщиной, а теперь разочарование от того, что у
нее нет детей, еще больше подорвало ее силы. Уже причастившись, она
все-таки успела сказать мужу, чтобы он непременно высек своего придворного
портного и выгнал его в шею. Тот обычно утаивает слишком большую часть
дорогих тканей, предназначенных для гардероба короля. Да, и еще пусть
Генрих закажет себе новый кожаный чехол для парадных доспехов. Затем она
предала душу богу, умерла.
Иоганн и Маргарита стали теперь бесспорными наследниками страны в
горах, ибо никто не подозревал о тайном соглашении между Габсбургами и
Виттельсбахами. Даже мальчик Иоганн воодушевился, узнав, что он наследный
принц. Он перечислял свои будущие титулы: герцог Каринтии, Герца, Крайны,