"Лион Фейхтвангер. Лже-Нерон" - читать интересную книгу автора

нанес его любимому божеству, до того вывело из себя Гориона, что он
плеснул в лицо Кнопсу полную чарку вина: убыток, впрочем, был невелик, так
как вино уж порядком скисло.
Горион ждал, что Кнопс ответит потоком отборнейших ругательств, но
ничего подобного не случилось. Напротив, раб спокойно вытер лицо и тихо
сказал:
- Берегись, Горион. Может случиться, что "К", от которого тошнит, в
один прекрасный день окажется другом могущественного господина.
Он произнес эти слова так серьезно и спокойно, что горшечник Горион
онемел.
И когда Кнопс в течение вечера несколько раз повторил, что, быть может,
перемена наступит скоро, Горион уже выслушивал эти слова не как пустую
похвальбу, а долго еще перебирал и взвешивал их в уме.



11. ИНОГДА ИЗВИЛИСТЫЙ ПУТЬ ОКАЗЫВАЕТСЯ ПРЯМЫМ

Если Варрон заставил Теренция "трепыхаться", то и самому ему пришлось
поупражняться в терпении. Продолжая свою бурную жизнь в предместье Дафне,
он с растущим напряжением ждал, когда, наконец, Цейон выскажется за
Пакора. Но Цейон медлил с окончательным выбором.
Варрон решил его пришпорить. Он везде и всюду распространялся, как
важно для Рима установить регулярные сношения с парфянами и признать
Артабана: он знал, что речи эти будут переданы Цейону. Варрон часто
доставал из заветного ларца расписку об уплате инспекционного налога и
показывал ее всем и каждому в Антиохии, отпуская злые остроты по поводу
произвола и мании величия губернатора.
Но больше всего он старался, живя в Дафне, городе вилл, пустить в
обращение новое имя Цейона, веселое прозвище своего старого школьного
товарища: "Дергунчик". Это прозвище понравилось насмешливым сирийцам, оно
быстро получило непристойный привкус, распространилось с быстротой ветра
по всему Востоку, и имя "Цейон" было вытеснено кличкой "Дергунчик". Когда
правительство неуклюжим приказом запретило употребление этого прозвища,
народное остроумие заменило его прозрачными синонимами - и в тавернах, на
улицах пели куплеты с паузами, которые не могли быть заполнены ничем иным,
кроме слова "Дергунчик". Повсюду десятками тысяч продавались деревянные
куклы с подвижными руками и ногами, куклы, которые с помощью маленького
рычажка можно было вывести из их первоначального положения - на корточках,
вытянуть во весь рост, а затем снова сдвинуть. Эти куклы находили огромный
сбыт. Варрон не побоялся на одном из своих празднеств раздать гостям такие
куклы. Теперь Цейону уже придется высказаться за Пакора.
Губернатор был взбешен до последней степени: его школьное прозвище,
давно забытое в Риме, воскресло на Востоке, жалило и терзало его, как в
детстве. Он глубоко страдал еще и оттого, что своим эдиктом сам усугубил
зло. Приближенные не советовали ему издавать этот приказ, убеждали его,
что коварный, остроумный Восток найдет тысячи путей обойти запрет. Он не
хотел этому верить. И вот результаты налицо: он сам только содействовал
своему поражению.
Когда он встретился с Варроном, его первым побуждением было оправдаться