"Лион Фейхтвангер. Иудейская война ("Josephus" #1)" - читать интересную книгу автора

дом приходится ломать. Иногда помогает священник, но церемония эта очень
сложна. Священник приказывает выломать заболевшие камни, затем берет двух
птиц, кусок кедрового дерева, червленую шерсть и исоп. Кровью одной из
птиц он должен окропить дом семь раз, а другую птицу выпустить на свободу
в открытом поле, за городом и тем умилостивить божество. Тогда считается,
что благодаря этой жертве дом очищен. Стоявшие вокруг слушали его рассказ
с интересом, большинство - без всякой насмешки, ибо их влекло к необычному
я они любили все жуткое.
Ювелир Клавдий Регин серьезно рассматривал своими сонными глазами
пылкого худощавого юношу.
- Вы здесь по делам, доктор Иосиф, - спросил он, - или просто хотите
посмотреть, как отстраивается наш город?
- Я здесь по делам, - ответил Иосиф. - Мне нужно освободить трех
невинных. У нас это считается неотложным делом.
- Я только боюсь, - заметил, позевывая, сенатор, - что мы в настоящее
время настолько заняты строительством, что у нас не хватит времени
разбираться в подробностях дела о трех невинных.
Архитектор сказал с нетерпением:
- Балюстраду в императорской ложе я сделаю вот из этого серпентина с
зелеными и черными прожилками. Мне прислали из Спарты особенно хорошую
глыбу.
- По дороге сюда я видел новостройки в Александрии, - сказал Иосиф, он
не хотел, чтобы его вытеснили из разговора. - Там улицы широкие, светлые,
прямые.
Архитектор пренебрежительно ответил:
- Отстраивать Александрию может каждый каменщик. У них просторно,
ровная местность...
- Успокойтесь, учитель, - сказал своим высоким, жирным голосом Клавдий
Регин. - Что Рим - это совсем другое, чем Александрия, ясно и слепому.
- Разрешите мне объяснить молодому человеку, - сказал, улыбаясь сенатор
Марулл. Он вдохновился, ему хотелось показать себя, как любил это делать
император Нерон и многие знатные придворные. Он велел раздвинуть пошире
занавески носилок, чтобы все могли его видеть - худое холеное лицо,
сенаторскую пурпурную полосу на одежде (*9). Он осмотрел провинциала
сквозь смарагд своего лорнета. - Да, молодой человек, - сказал он
гнусавым, насмешливым голосом, - мы еще только строимся, мы еще не готовы.
Но и сейчас уже не нужно обладать слишком богатым воображением, чтобы
представить себе, каким мы станем городом еще до конца этого года. - Он
слегка выпрямился, вытянул ногу, обутую в красный башмак на высокой
подошве, - привилегия высшей знати, - и заговорил, чуть пародируя манеру
рыночного зазывалы; - Могу утверждать без преувеличения: кто не видел
золотого Рима, тот не может сказать, что он действительно жил на свете. В
какой бы точке Рима вы, господин мой, ни находились, вы всегда в центре,
ибо у нас нет границы; мы поглощаем все новые и новые пригороды. Вы
услышите здесь сотни наречий. Вы можете здесь изучать особенности всех
народов. Здесь больше греков, чем в Афинах, больше африканцев, чем в
Карфагене. Вы, и не совершая кругосветного путешествия, можете найти у нас
продукты всего мира. Вы найдете здесь товары из Индии и Аравии в таком
обилии, что сочтете нынешние земли навсегда опустошенными и решите, что
населяющим их племенам, для удовлетворения спроса на собственную