"Лион Фейхтвангер. Иудейская война ("Josephus" #1)" - читать интересную книгу автора

философских: они говорили о ценах, курсах, о делах. Отчетливо долетал из
носилок высокий гнусавый голос сенатора, который спрашивал, весело
поддразнивая собеседника, и притом так громко, что его слышали даже
стоявшие в отдалении:
- А что, Клавдий Регин, на стройке цирка вы тоже зарабатываете?
Ювелир, - он сидел в солнечных лучах, на каменной глыбе положив руки на
толстые колени, - ответил так же беззаботно:
- К сожалению, нет, сенатор Марулл. Я полагал, что при поставках для
цирка наш архитектор взял в долю вас.
Иосиф мог бы услышать еще больше из беседы обоих господ, но ему мешали
недостаточное знакомство с языком и отсутствие специальных познаний. Гид,
и сам не вполне осведомленный, пытался ему помочь. По-видимому, Клавдий
Регин, так же как и сенатор Марулл, в малозастроенных кварталах окраин
заблаговременно скупил по дешевой цене огромные земельные участки; теперь,
после пожара, император расчищал центр города для общественных зданий, и
доходные дома были оттеснены к окраинам; поэтому трудно было даже точно
определить, какую ценность приобрели эти окраинные участки.
- А разве членам сената не запрещено заниматься коммерцией? - вдруг
спросил Иосиф гида. Тот растерянно взглянул на своего клиента. Некоторые
из стоявших вокруг услышали, они рассмеялись; другие их поддержали, вопрос
провинциала передавался дальше, и вдруг поднялся оглушительный хохот,
хохотал весь огромный цирк.
Сенатор Марулл осведомился о причине. Вокруг Иосифа образовалось пустое
пространство, он очутился лицом к лицу с обоими знатными господами.
- Вы чем-то недовольны, молодой человек? - спросил толстяк агрессивным,
но не лишенным шутливости тоном; он сидел на каменной глыбе, вытянув руки
вдоль массивных ляжек, словно статуя египетского царя. Ясно светило
солнце, не очень жаркое, дул легкий ветерок, вокруг царило хорошее
настроение. Многочисленная свита с удовольствием слушала беседу двух
знатных римлян с провинциалом.
Иосиф держался скромно, но отнюдь не смущенно.
- Я в Риме всего три дня, - сказал он с некоторым трудом по-гречески. -
Разве уж так смешно, что я не сразу разобрался в квартирном вопросе
большого города?
- А вы откуда? - спросил не покидавший носилок сенатор.
- Из Египта? - спросил Клавдий Регин.
- Я из Иерусалима, - отвечал Иосиф и назвал свое полное имя: - Иосиф
бен Маттафий, священник первой череды (*7).
- Для Иерусалима недурно, - заметил сенатор, и трудно было понять,
говорит он серьезно или шутит.
Архитектор Целер выказывал нетерпение, ему хотелось объяснить господам
свои проекты, блестящие проекты, остроумные и смелые, и он не мог
допустить, чтобы неотесанный провинциал помешал ему. Но финансист Клавдий
Регин был любопытен от природы, он удобно сидел на теплом камне и
выспрашивал молодого еврея. Иосиф охотно отвечал. Ему хотелось рассказать
что-нибудь возможно более новое и интересное, придать себе и своему народу
значительность. Бывает ли и здесь, в Риме, спрашивал он, чтобы здания
заболевали проказой? (*8) Нет, отвечали ему, не бывает. А в Иудее,
рассказывал Иосиф, это случается. Тогда на стенах появляются маленькие
красноватые или зеленоватые углубления. Порой дело доходит до того, что