"Лион Фейхтвангер. Иудейская война ("Josephus" #1)" - читать интересную книгу автора

кажется, что вы всегда правы, у вас это в крови, и в один прекрасный день
вы доиграетесь. Стручками питаться будете, - добавил он по-арамейски, хоть
и улыбаясь, но все же очень серьезно.
Ювелир Клавдий Регин с усмешкой отмечает, что Иосиф, согласно строгому
иерусалимскому этикету, выпивает свой кубок не сразу, но в три приема.
Клавдий Регин отлично осведомлен о положении дел в Иудее, он был там всего
два года назад. Не римские чиновники виноваты, что Иудея никак не может
успокоиться, и не иерусалимские заправилы, но единственно только ничтожные
агитаторы, эти "Мстители Израиля". Лишь потому, что они не видят иного
способа сделать политическую карьеру, они подстрекают население к
обреченному на провал вооруженному восстанию. Никогда евреям не жилось так
хорошо, как при нынешнем благословенном императоре Нероне. Они пользуются
влиянием во всех областях жизни, и оно все росло бы, если бы у них хватило
ума не слишком его подчеркивать.
- Что важнее: иметь власть или показывать, что имеешь власть? -
закончил он и прополоскал рот подогретым вином.
Иосиф решил, что пора замолвить слово в защиту "Мстителей Израиля".
Евреям, живущим в Риме, сказал он, не следует забывать, что в Иерусалиме
людьми управляет не только трезвый разум, но и сердце. Ведь там повсюду
натыкаешься на знаки римского владычества. Гай Барцаарон с теплотой
вспомнил о пасхе, о том, как она празднуется а храме. Но если бы он видел,
сколь грубо и цинично ведет себя в этом храме, например, римская полиция,
которая присутствует там на пасху для охраны порядка, то понял бы, что
даже спокойный человек не может не вскипеть. Нелегко праздновать
освобождение из египетского плена, когда при каждом слове чувствуешь на
своем затылке римский кулак. Быть сдержанным здесь, в Риме, немудрено,
вероятно, и он смог бы, но это невыразимо трудно в стране, избранной
богом, где пребывает бог, в стране Израиля.
- Бог уже не в стране Израиля: теперь бог в Италии, - произнес резкий
голос. Все посмотрели на желтолицего, который сказал эти слова. Он держал
кубок в руке, ни на кого не смотрел: его слова были предназначены только
для него самого. В них не звучало также ни пренебрежения, ни насмешки, -
он просто констатировал факт и смолк.
И все молчали. Нечего было ответить. Даже Иосиф почувствовал против
воли, что в этом есть правда. "Бог теперь в Италии". Он перевел про себя
эти слова на арамейский язык. Они поразили его.
- Тут вы, пожалуй, правы, молодой человек, - сказал через минуту
Клавдий Регин. - Вы должны знать, - обратился он к Иосифу, - что я не
только еврей, я - сын сицилийского раба и еврейки, по желанию моего
господина меня не обрезали, и я, откровенно признаться, до сих пор ему за
это благодарен. Я - человек деловой, всегда стараюсь избежать невыгодных
сторон какого-нибудь положения, и наоборот: я пользуюсь его выгодами где
только могу. Ваш бог Ягве мне больше нравится, чем его конкуренты. Мои
симпатии на стороне евреев.
Знаменитый финансист благодушно разлегся на ложе, в руке он держал
кубок с подогретым вином, его хитрые заспанные глаза были устремлены в
темноту двора. На среднем пальце блестело кольцо с огромной матовой
жемчужиной. Иосиф не мог отвести от нее глаз.
- Да, доктор Иосиф, - сказал Гай Барцаарон, - это прекраснейшая
жемчужина четырех морей.