"Жан-Луи Фетжен. Вуали Фредегонды ("Пурпурные королевы" #1)" - читать интересную книгу автора

подол платья, чтобы не споткнуться. Тридцать шагов к востоку по прямой...
Гнездо было здесь. В свете факела яйца, поблескивающие от дождя между
грубыми замшелыми камнями, были похожи на речную гальку. Я не боялась - да и
к тому же рядом не было ни одной змеи. Согласно ритуалу, нужно было схватить
яйцо правой рукой, подбросить в воздух и поймать в полу плаща, не давая ему
упасть на землю.
Укрепив факел среди веток ежевики, я протянула руку и схватила первое
яйцо, потом второе. Они были влажные и чуть-чуть клейкие на ощупь. Мне
пришлось подбрасывать и ловить их очень быстро, потому что от одного моего
неловкого движения факел провалился глубже в заросли ежевики. И, прежде чем
он с шипением погас, я успела заметить какое-то резкое движение, а потом
разглядела на камнях отблеск чешуи.
Вот тогда я испугалась. Даже не знаю, как я смогла мгновенно вскочить и
со всех ног броситься бежать к дубу, возле которого стояла лошадь. Мать
предостерегала, что если змеи заметят нас, то будут преследовать и не
остановятся, пока путь им не преградит вода. А здесь не было даже самого
маленького ручейка... Глядя в темноту расширенными от страха глазами, то и
дело спотыкаясь о корни, я слышала лишь ^лобное шипение гадюк за спиной. Мне
казалось, что они плюются ядовитой слюной от ярости.
Мое платье цеплялось за кусты ежевики, ветки хлестали меня по лицу, но
я продолжала бежать, завывая от страха и крепко прижимая к себе свою добычу.
Но вдруг подол платья очень крепко за что-то зацепился, и я изо всех сил
стала дергать его, пытаясь освободиться. И тогда я увидела их - они казались
еще более черными, чем окружающий сумрак. Они приближались, медленно скользя
по моим следам, и уже подползали к самым башмакам... И вот одна из них
обвилась вокруг моей нош... Я ничего не помню о том, что было дальше.


Глава 2. Туманный день

Ветер стих к утру. Ледяной сырой туман окутал все вокруг, заглушая
звуки и не давая ничего увидеть дальше, чем на несколько туазов, - словно бы
окружающий мир,
как и жители поселка, недавно проснулся с похмелья и теперь пребывал в
тупом оцепенении. Столпившись вокруг колодца, в центре Ла Сельвы, они жались
друг к другу, словно овцы в гурте, склонив отяжелевшие головы и чувствуя
ломоту во всем теле. Провести почти всю ночь на таком холоде было тяжким
испытанием Самым пьяным удалось заснуть, остальные, некоторые полураздетые,
тряслись и стучали зубами, лишь ненадолго впадая в дремоту. Рассвет
окончательно пробудил их - жалкое отупевшее человеческое стадо, с
желтовато-бледными лицами, налитыми кровью глазами, в пестрых лохмотьях -
остатках тех причудливых нарядов животных, в которые они были облачены в
ночь священного праздника. Окружавшие их стражники-франки топтались на
месте, постукивая одной ногой о другую, - они тоже замерзли, несмотря на
кожаные сапоги и подбитые мехом плащи. Большинство из них собрались вокруг
костра, ничуть не беспокоясь о жалком сброде, захваченном ночью в пещере.
Те, у кого хватило бы сил или решительности убежать, оставляли это намерение
всякий раз, когда их глаза невольно косились в сторону двух неподвижных тел,
укрытых холстиной, лежавших чуть поодаль. От холода и застывшей крови, бурые
пятна которой во многих местах пропитали холстину, ткань полностью задубела.