"Александр Евгеньевич Ферсман. Воспоминание о камне" - читать интересную книгу автора

Сначала мы даже как-то разленились: вышли на берег моря, легли у
убегающих и нежно журчащих по камешкам волн и... заразились, да,
заразились той болезнью, которой болеют все в Коктебеле, особенно после
грозных бурь, когда громадные пенистые валы приносят на берег сотни,
тысячи, миллионы прекрасных коктебельских камешков. И мы лежали часами, не
скрою - днями на животиках, хвастаясь своими находками и бережно собирая р
носовой платок один камешек лучше другого. А п^том, вечером, в нашей
палатке, при свете где-то раздобытой коптящей лампы, мы разбирали наши
сокровища: вот розовые и пестрые агаты с витиеватыми рисунками, вот
зеленые яшмы с пестрыми пятнами, ведь это подводные лавы каких-то страшных
извержений морских глубин, вот кусочек окремнелого коралла - свидетеля
грандиозных катастроф подводных вулканов, вот мягкие цеолиты, которые
рассказывали нам о тех горячих источниках, которые вытекали из вулкана,
когда уже затихли скованные в недрах силы.
Горящими глазами смотрела на эти камни Шурочка, какое-то мне раньше
незнакомое выражение глаз и незнакомая интонация немного дрожащего голоса
говорили, что камень взял ее за живое, что в пей проснулись какие-то новые
нотки, не знаю, как сказать, - пожалуй, нотки страсти, чего-то такого, что
даже немного задело меня.
Но это было мимолетное выражение и мимолетный блеск глаз, и я продолжал
с увлечением рассказывать ей о великих законах магм, кипящих в неведомых
глубинах, о том, что все наши материки, наша большая и твердая земля не
что иное, как острова на расплавленном океане вот такой именно лавы, из
которой и наш Карадаг.

* * *

Мы взяли лодку и отправились в Сердоликовую бухточку, зажатую между
нависшими вулканическими скалами.
- Отсюда мы должны начать наши работы, - говорил я. - Подымемся выше по
крутому и дикому ущелью Гяурбаха, где мы должны отыскать старое жерло
вулкана, которого не нашел сам академик Левинсон.
Мы легко выпрыгнули на берег, отправили лодку с греком-рыбаком обратно,
приладили свои рюкзаки с продовольствием и фляги с водой...
Налево, в десяти метрах над нависшей скалой мы открыли первую жилку
розового агата. О, как веселилась Шурочка, отбивая молотком острые и
твердые куски этого камня! С шумом летели вниз осколки, а море было такое
тихое, спокойное, покорное, лучезарное, как небо над нами!
Но жилка агата тянулась вверх. Вот разошлись ее стенки, на розовом и
голубовато-зеленом агате показались кристаллики горного хрусталя, потом
какие-то иголочки с перламутровым блеском - целый пучок.
- Вот это настоящая жила, - говорил я Шурочке, которая, забыв о круче,
ухватившись одной рукой за выступ скалы, другой усиленно выбивала
кристаллики.
- Будь осторожна, - говорил я ей, но камень заворожил ее.
Оставь, оставь, вот там, смотри, повыше - жилка еще прекрасное,
какой-то нежно-зеленый халцедон, как бархатом, выстилает всю жилу, а там
дальше, нет, подожди, не мешай...
И снова в ее глазах я видел все то же незнакомое выражение, но теперь
это не была искорка, а огонь азарта, о котором я раньше только читал в