"Александр Евгеньевич Ферсман. Воспоминание о камне" - читать интересную книгу автора

рассказах о рулетке Монте-Карло. Да, в ней проснулся какой-то огонь
страсти. Страшная искра игрока, для которого нет ничего, кроме выигрыша и
победы...
"Ну нет, глупости, - успокаивал я себя, - она просто еще молода и
неопытна".
А Шурочка, смелыми, резкими движениями цепляясь за камни, лезла все
выше.
- Ура! - кричала она сверху. - Вот в щелке какой-то красный камень,
красные кристаллики сидят на зеленом халцедоне, а там дальше большие
кристаллы белого кальцита. А жила, жила тянется все выше, все шире, все
прекраснее! - кричала она мне, но я в ее словах слышал уже только голос
азарта, голос охотника, игрока. Я видел, как горели ее глаза, как она
сбрасывала дрожащей от волнения рукой отбитые образцы, я помню, как
прижалась она, как белая бабочка, к раскаленному утесу всем своим телом,
стараясь удержаться на заколебавшейся скале...
А дальше я ничего не помню... Кроме острого крика, шума падающих
каменных глыб, плеска воды и потом - мертвой, мертвой тишины...
...Ее тело мы нашли только через три дня, оно прибито было волнами на
прекрасную гальку Сердоликовой бухты.
С тех пор я никого не беру на поиски камня.


БЕЛОМОРИТ


Там, где Белое море своими белыми тонами сливается со светлым,
бескрасочным небом, там, где вся природа проникнута белыми ночами Севера,
- там родился беломорит, этот лунно-загадочный, мерцающий камень. Нет, он
не родился там, - это мы его там придумали!
Рано утром, хорошо выспавшись в мягком вагоне, мы с Николаем
Александровичем вышли на станции Полярный Круг, поправили свои рюкзаки,
подтянули брюки, затянули ремешки высоких сапог и пошли на "Синюю Палу" 12.
Тропка вилась болотами, хотя Николай Александрович уверял, что пути
всего часа два-три, что болот почти нет, а дорога хорошая, чуть не шоссе!
Но мне сразу что-то не поверилось. Тропка, правда, была нахоженная, но
мокрая, топкая, земля только что оттаяла, болота едва начинали покрываться
пушком, а тропка... а ну ее, рту проклятую тропку, - нога тонула в мягком
болотистом мху, с усилием приходилось ее вытаскивать, чтобы снова утопать
другой ногой.
Вот болотистая речонка, пикак не знаешь, где перейти.
Не то по сваленному дереву, не то циркулем к обход, а вода уже давно
хлюпает в высоких сапогах.
- Я вам говорил, - уверенно журит меня Николай, - нечего было надевать
высокие сапоги, тут лучше просто в туфельках, все равно мокро и скользко.
Прошло два часа, мелькают какие-то озера, или Это болотца, или заливы
Белого моря - не знаю, да и Знать не желаю, устал, а мошка и комарье
начинают виться вокруг. Опустишь накомарник - душно, жарко, пот так и
капает, откроешь - кусаются, черти...
А тропка все вьется по мягкому мху лесов да перелесков, между
вараками13, через вараки, вокруг вараков, - да скоро ли?