"Беппе Фенольо. Личные обстоятельства " - читать интересную книгу автора

взад-вперед.
Он резко свернул с тропинки, ведущей на гребень, и пошел поперек
склона - в направлении пирамидального холма. "Его еще не расстреляли. И я не
могу жить в неведении". Дожди и оползни уничтожили следы тропинок, сгладили
возвышения. Он шел, по щиколотку утопая в грязи. Через каждые три-четыре
шага приходилось останавливаться и сбрасывать килограммы грязи, наросшей на
ботинках. Он шел к полоске леса, опоясывающей посередине холм-пирамиду. Это
было только начало крюка, который ему предстояло дать.
Деревья почернели от дождей; ветра не было, но с веток шумно падали
капли.
Войдя в лесок, он уловил какое-то движение, суету, услышал приглушенные
тревожные возгласы. Он успокаивающе поднял руку и сказал:
- Не бойтесь. Я партизан. Не убегайте.
Это были пять или шесть мужчин, они наблюдали за фашистами в
Санто-Стефано. Все были в пальто, а у одного через плечо перекинуто
скатанное в рулон одеяло. Они и узелки с едой прихватили. Явятся солдаты на
их холм, а у них уже все готово, чтобы дать тягу и не возвращаться домой
сутки, а то и двое. Молча, только бросив взгляд на его невообразимо грязную
одежду, они вернулись на свои наблюдательные посты, не замечая капель,
падающих на их промокшие кепки и плечи. Старший в этой компании - казалось,
у него и настроение получше, чем у остальных, - седоволосый крестьянин с
седыми усами и влажными глазами, спросил Мильтона:
- Когда, по-твоему, это кончится, патриот?
- Весной, - ответил Мильтон, но голос прозвучал чересчур сипло и
неуверенно. Он откашлялся и повторил: - Весной.
Они побледнели. Один из них выругался и сказал:
- Когда весной? "Весной" - может означать в марте, а может - и в мае.
- В мае, - уточнил Мильтон.
Крестьяне расстроились. Старик спросил, где его угораздило так
вымазаться.
Мильтон почему-то покраснел.
- Я упал на спуске и метров десять проехал на животе.
- И все равно этот день придет, - сказал старик, пристально глядя на
Мильтона.
- Конечно, придет, - ответил Мильтон.
Но старик продолжал смотреть на него с неудовлетворенной - быть может,
даже ненасытной - жадностью. И Мильтон повторил:
- Конечно, придет.
- И тогда, я надеюсь, - сказал старик, - вы ни одного из них не
простите.
- Ни одного, - сказал Мильтон. - Будьте уверены.
- Вы должны их всех порешить, до последнего, потому как все они одного
поля ягода. Смерть еще чересчур мягкая кара для самого кроткого из них, вот
что я тебе скажу.
- Мы их всех порешим, - согласился Мильтон. - Договорились.
Но старик не унимался:
- Когда я говорю всех, это значит всех. Слушай меня хорошенько, парень.
Ведь я могу называть тебя парнем... Я из тех, кто плачет, когда мясник с
бойни покупает у меня ягнят. И я же тебе говорю: всех, всех до последнего вы
должны порешить.