"Беппе Фенольо. Личные обстоятельства " - читать интересную книгу автораодин патруль на бульварном кольце.
- Где именно? - Недалеко от епископского сада. - Так, - произнес Лео. Белки его глаз сверкали при ярком ацетиленовом свете. - Так. А в какую сторону они шли? К новой площади или к электростанции? - К электростанции. - Так, - с горечью повторил Лео. - Это не занудство, Мильтон, а чистой воды мазохизм. Я ведь без ума от твоего города. Для моего отряда это главный город Италии, так что... Да, с твоего позволения, я втюрился в твою Альбу, я без ума от нее и хочу знать, хочу, черт возьми, знать, где, когда и как я ее... Что это с тобой? Невралгия? - Какая невралгия! - взорвался Мильтон, все еще оглушенный, с перекошенным от боли лицом. - У тебя было такое лицо! Многие из наших маются зубами. Должно быть, сырость виновата. Значит, патруль? А что еще? Видел новый дот возле Порта-Кераска? А Мильтон думал: "Я больше не могу. Если он не отстанет от меня со своими вопросами, я... я за себя не ручаюсь! А ведь это Лео. Лео! Что же говорить о других? Все, больше мне ни до чего нет дела. Ни до чего, кроме правды о Фульвии. - Дот, Мильтон. - Я его видел, - вздохнул он. - Тогда рассказывай. - По-моему, он сделан на совесть. Оттуда простреливается не только понимаешь? На этом корте Фульвия играла с Джорджо. В белом, они казались ангелами на фоне красной площадки, которую по настоянию Джорджо с особым тщанием укатывали и поливали перед их игрой. Мильтон сидел на скамейке, Фульвия велела ему судить, но он каждую секунду забывал или путал счет. Он сидел в неудобной позе, непрерывно двигая длинными ногами, кулаки сжаты в карманах, чтобы брюки не так облегали плоские бедра, денег нет, а то он купил бы чего-нибудь прохладительного, дабы выглядеть солиднее, потягивая напиток, в запасе одна-единственная сигарета, которую нужно беречь сколько хватит терпения, в одном из карманов - листок с переводом стихотворения Йейтса. "When you are old and gray and full of sleep..."{[10]} - Ты не заболел? - с беспокойством допытывался терпеливый, как всегда, Лео. - Я спрашиваю, играл ли ты когда-нибудь в теннис? - Нет, нет, - очнулся он. - Слишком дорогое удовольствие. Я чувствовал, что теннис - моя игра. Но это слишком дорого. Одна ракетка сколько стоит, меня бы совесть замучила. Вот я и выбрал баскетбол. - Великолепная игра, - сказал Лео. - Истинно англосаксонская. Мильтон, тебе никогда не приходило в голову, что, если человек играет в баскетбол, он не может стать фашистом? - Пожалуй. Это ты верно заметил. - А ты хорошо играл? - Я?.. Прилично. Теперь Лео был доволен. Мильтон отступил к двери, повторяя, что |
|
|