"Ю.Г.Фельштинский. Коммунистическая оппозиция в СССР, 1923-1927, том 1 " - читать интересную книгу автора

* Так в документе. - Прим. сост.


жениям политическим и вынудил меня внести поправки, то второй раз он
делает это уже по соображениям педагогическим: с целью показать, что
обращение к прошлому может довести серьезного человека до кукушки.
Да, мне не раз приходилось в Политбюро - и не полтора года, полгода
тому назад, в ответ на поверхностный и, с моей точки зрения, непростительный
оптимизм тех или других товарищей говорить: если будем так хозяйничать, то и
кукушке не дадим времени прокуковать. Если это оценивалось кем-либо как
"пессимизм", то я неизменно отвечал: да, я не оптимист в нашей
бесхозяйственности, ибо это оптимизм за счет ряда интересов нашей революции.
Чаще всего я выдвигал этот довод, когда у нас в Политбюро решалось в одно
заседание 10--12 огромной важности практических хозяйственных вопросов, без
малейшей подготовки, после десятиминутного обсуждения, на слух и на глаз. В
борьбе против этого режима я не раз упоминал кукушку, а если мы создадим
особый корпус замов, из которых каждый в отдельности отвечает за все и ни за
что, то без кукушки трудно будет явиться на заседание СТО.
"Неужели нужно воскресить все эти воспоминания?" - спрашивает тов.
Сталин, после того как он их воскресил. Нет, можно бы и не воскрешать,
отвечу я.
4. В своем письме от 15 января я писал, что предложение о моем
назначении замом "никогда не выносилось ни в Политбюро, ни в пленум и
никогда не обсуждалось на них". Тов. Сталин делает неожиданную для меня
попытку опровергнуть это на основании документов. Опять-таки я вынужден
остановиться на этом в нескольких словах, ибо документы эти могут с
неожиданной для меня самого яркостью ввести всех членов ЦК в то, как иногда
решаются вопросы. Тов. Сталин приводит записку т. Ленина от 11 сентября, в
которой предлагается назначить тов. Каменева и меня замами ввиду того, что
"тов. Рыков получил отпуск с приезда Цюрупы" и проч. Об этой записке тов.
Сталин сообщил мне по телефону. В это время я сам просил о четырехнедельном
отпуске (и получил его) - главным образом для подготовки к намеченным для
меня докладам на предстоящем тогда международном конгрессе. Таким образом,
совершенно независимо даже от моего принципиально отрицательного отношения к
расширению замства совершенно очевидно, что та практическая задача, которую
хотел разрешить т. Ленин ввиду отпуска тов. Рыкова, совершенно не
разрешалась назначением меня замом, так как на предстоявшие недели я сам
получил отпуск, а в дальнейшем наступил конгресс, целиком меня поглотивший.
Совершенно очевидно, что эти неоспоримые практические соображения были бы
достаточны, по крайней мере, для отложения вопроса о моем назначении, даже в
глазах тех товарищей, которые были сторонниками того назначения. Казалось
бы, если все же хотели решить вопрос сейчас или зафиксировать мнение
Политбюро, то нужно было созвать заседание Политбюро. После краткого
разговора с тов. Сталиным по телефону я был убежден, что самый вопрос
снимается, по крайней мере, до моего возвращения. Но нет. Голосование (по
телефону или письменно с моей отметкой на документе) было все же
произведено, и я впервые узнал о результатах его только теперь из письма
тов. Сталина.