"Джейн Фэйзер. Ключ к счастью " - читать интересную книгу автора

быть не может и скорее всего Пен скрылась в одной из бесчисленных комнатушек
позади свисающих с потолка гобеленов. Что поделаешь? Она его переиграла. Он
повернулся и зашагал на этот раз прямо к лестнице, чтобы спуститься в зал.
Из-за гобеленов Пен наблюдала за ним. Она знала его повадки и понимала,
что он не оставит ее в покое: с отроческих лет у них шла подобная игра.
Правда, сейчас он хотел таким способом выразить серьезную взрослую
озабоченность ее душевным состоянием.
Когда путь стал свободным, она вышла из укрытия и поспешила в комнату,
которую хорошо знала и любила и которая совмещала функции кабинета и
библиотеки. Единственным из семейства Брайанстон, интересовавшимся книгами и
заботившимся о пополнении библиотеки, был ее покойный муж Филипп. Нынешний
глава дома Майлз был малообразован, не слишком грамотеи; она никогда не
видела в его руках книгу. Даже его мать, несмотря на свой недюжинный ум и
явные способности, с трудом могла произвести простейшее арифметическое
действие или нацарапать подпись на деловой бумаге. После смерти Филиппа
почти все дела по дому она переложила на управляющего.
Пен дошла до библиотеки, так никого и не встретив: скопление гостей
потребовало внимания всех слуг в доме. Она тихо прикрыла за собой дверь и
прислонилась к ней спиной, оглядывая комнату, где они с Филиппом провели
вместе столько приятных часов. Она не могла считать себя равной ему по
образованности и начитанности, однако ее мать, будучи сама достаточно
просвещенной женщиной, сумела привить дочери интерес и любовь к чтению, а
также стремление узнать то, чего не знаешь. Поэтому Пен, оглядывая армаду
книжных полок, с щемящей грустью вспоминала то время, когда они с Филиппом
сиживали здесь в полной тишине, прерываемой лишь шелестом страниц или
скрипом пера по бумаге. Ей казалось, она различает эти слабые звуки, видит
смутный силуэт Филиппа, склонившегося над дубовым письменным столом..,
светлые волосы почти касаются книжных страниц, на столе перед ним бумага -
на случай, если понадобится что-то записать. Тоска сдавила ей сердце:
знакомое ощущение, оно реже приходит теперь, спустя почти три года после его
смерти, но остается таким же острым, как и прежде.
Она продолжала стоять у двери, стеснение в груди проходило, глаза
наполнились слезами, которые не пролились. В голове билась одна мысль. Все
та же...
"О, если бы со мной был мой ребенок.., тот самый.., зачатый в любви..."
Отчаяние отступило, напряжение спало, глаза высохли. Видения исчезли,
воспоминания тоже. Осталось ощущение необходимости. Цель. То, что помогает
ей продолжать жить... Ведь она родила ребенка! И где-то здесь, в комнате,
она уверена, среди различных документов, записей, среди бумаг и священных
книг, должно.., обязательно должно находиться свидетельство о его рождении.
Даже если он появился на свет мертвым, как ей сказали...
Тогда она была так больна... После страшных родовых мук ее тело
продолжали терзать боль и лихорадка, сознание едва теплилось. Когда ее мать
и отчим добрались наконец до поместья Брайанстонов в Хай-Уикоме, они
немедленно забрали ее оттуда, и потребовался почти год, чтобы она благодаря
их неусыпным заботам окончательно пришла в себя и физически, и душевно.
Сегодня она впервые после родов оказалась под крышей брайанстоновского
дома. Впервые появилась возможность попытаться отыскать хоть какие-то
сведения о ребенке, его появлении на свет. Брайанстопы вели себя так, словно
вообще никакого ребенка не было, словно ей привиделись и нелегкая