"Людвиг Андреас Фейербах. Сущность Религии " - читать интересную книгу автора

потребности полового чувства, сна, еды и питья; в своих желаниях они не
выходили из круга человеческой природы, они еще не были творцами из ничего,
они еще не превращали воды в вино, они только очищали, дистиллировали
натуральную воду и органическими способами превращали ее в божественный сок;
содержание божественной, блаженной жизни они почерпали не из чистого
воображения, но из элементов реального мира; небо богов они строили на
основах этой земли. В раю христианской фантастики человек бы не мог умереть
и не умер бы, если бы он не согрешил; у греков же человек умирал даже в
счастливый век Кроноса, но умирал так сладко, словно засыпал. В этом
представлении реализуется естественное человеческое желание. Человек не
желает бессмертной жизни, он жаждет только продолжительной жизни,
благополучной в телесном и духовном отношении, и хочет естественной,
безболезненной смерти. Следовательно, чтобы отказаться от веры в бессмертие,
нет необходимости прибегать к несвойственному человеку настроению
отрешенности стоиков. Все сводится к тому, чтобы убедиться, что христианский
символ веры основывается только на сверхъестественных, фантастических
желаниях, и вернуться к простой, действительной человеческой природе.
Божественное, то есть возможное, существо они не превращали в прообраз, цель
и мерило существа действительного, но действительное существо делали мерилом
существа возможного. Даже когда они очистили и одухотворили своих богов
посредством философии, их желания остались на почве действительности, на
почве человеческой природы. Боги - реализованные желания, но высшее желание,
высшее счастье философа, мыслителя, как такового, сводится к непрерывности
мышления. Боги греческих философов - по крайней мере греческого философа по
преимуществу, философского Зевса, Аристотеля - непрерывно мыслят;
блаженство, божественность сводится к ничем не прерываемой деятельности
мышления. Но эта деятельность, это блаженство само ведь протекает в пределах
этого мира, в границах человеческой природы, правда, в здешних условиях - с
перерывами. Это есть действительное, определенное, особенное блаженство,
поэтому с христианской точки зрения оно представляется ограниченным, жалким,
противоречащим самой сущности блаженства: ибо бог христиан не ограниченный,
а беспредельный, возвышающийся над всякой естественной необходимостью,
сверхчеловеческий, внемировой, трансцендентный, а это значит: христиане во
власти неограниченных, трансцендентных, выходящих за пределы мира, природы,
человеческого существа, то есть абсолютно фантастических, желаний. Христиане
хотят быть бесконечно счастливее, чем боги Олимпа; их желание - небо, где
исчезают все границы, вся природная необходимость, где исполняются все
желания; на этом небе нет ни потребностей, ни страданий, ни ран, нет борьбы,
нет страстей, нет препятствий, нет смены дня и ночи, света и тени, радости и
горя, как все это есть на небе греков. Лютер, например, говорит: "Где бог
(именно на небе), там должны иметься все блага, каких только можно
пожелать". То же самое говорится об обитателях рая в Коране по переводу
Савари:
"Все их желания будут исполнены", но только их желания другого рода.
Словом, предмет их веры не есть ограниченный, определенный бог, бог с
известным именем - Зевса, Посейдона или Гефеста, но абсолютный, безыменный
бог, потому что предметом их желаний оказывается не какое-нибудь известное,
конечное, земное счастье, не определенное наслаждение-любовью или прекрасной
музыкой, моральной свободой или мышлением, - но наслаждение, охватывающее
все возможные наслаждения, поэтому наслаждение исключительное, превосходящее