"Евгений Федоровский. Испытание Севером" - читать интересную книгу автора

волок кочи их перевозила самоядь, на оленях наймуючись, а волоку Чесского
сажень о двадцать, место тундряное, а в большую воду тот волок поймает
водою. А перешед Чесский волок, пришли на Чошу, а речка Чоша невелика,
ходят ею прибылою водою, как приходит вода с моря".
Дима все же решил идти напролом. У реки Чижи оказался зловредный нрав.
Несколько часов она текла к морю, словно пытаясь отбросить "Замору", потом
замирала, спокойненько струилась, притупляя бдительность, затем вдруг
набирала скорость и неслась в противоположную сторону, таща катер в глубь
полуострова.
Много сил потратили ребяга, когда плыли, вернее, ползли, орудуя веслом,
как багром, по самой грязной в мире грязи с ласковым названием "няша",
устилавшей дно старого волока. Все тяжелые вещи они сложили в рюкзаки,
взвалили груз на спину и толкали катер вперед. Мотор работал на малых
оборотах. Из-под винта лезла густая торфяная каша. Ноги в болотных бахилах
увязали выше колен. Так продвигались метр за метром. Когда попадалась
глубь, катер, облегченно вздохнув, вырывался вперед, и его приходилось
догонять, то и дело купаясь в жидкой грязи.
Поломали они спины и на перекопе - канале, когда-то вырытом поморами.
Сейчас он зарос и сильно обмелел. Сережа и Аркадий приладили бечеву к носу
и впряглись в лямку, как бурлаки, а Дима приподнимал корму, чтобы дать ход
винту.
Измучившись, они сели на траву и уже решили повернуть обратно, плюнув на
свое бесполезное занятие. Поморы, видно, были покрепче, да и помогала им
"самоядь с олешками". Однако, отдохнув, они впряглись снова.



Потом призвали на помощь опять же поморский опыт. Древние мореходы
орудовали вагой: клали бревно поперек русла, концами в ямы между кочек,
чтобы оно не вырывалось, накручивали трос, прицепленный к судну, и
потихоньку тащили. Они же применяли "шлюз": вешали парус на веревке
поперек протоки, нижний край придавливали камнями или каким-нибудь грузом,
получалась плотина. Когда вода поднималась, плотину разбирали, и некоторое
время судно двигалось с водяным валом.
Поливая волок обильным потом, с проклятиями тащились Дима Кравченко и его
товарищи по тундровой хляби. Были моменты, когда они собирались отступить,
уйти назад на резиновой надувной лодке, а завязший катер оставить посреди
тундры как памятник упрямству и безрассудству. И все-таки им удалось в
конце концов прорваться в Чешскую губу. Через неделю. А ведь поморы
проходили Канинский перешеек всего за трое суток, да и их лодьи, наверное,
были потяжелее "Заморы"...
"Здесь нас вынужден был покинуть Аркадий, у него кончался отпуск,-
рассказывал Сергей Красносельский в своем дневнике. - Проводив Королькова
на "резинке", на обратном пути думаю, что нам с Димой будет трудно вдвоем
- Аркадий со своим спокойствием и мягкостью был демпфером в нашем
небольшом коллективе..."
Поскольку до Индиги не хватало бензина, Дима решил остановиться на мысе
Микулкин, где находилась метеостанция. Здесь он поставил катер на два
якоря носом к волне. Съехали на берег на резиновой лодке и пошли к домику
метеорологов по прямой через тундру.