"Евгений Федоровский. Свежий ветер океана (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Потом полуторка долго везла его куда-то по ухабистой дороге.
Наконец машина остановилась. По запаху паровозного дыма Головин
определил, что его привезли на станцию. Он лежал в битком набитом зале
ожидания целый день. Лишь ночью подогнали вагоны, погрузили раненых и
куда-то повезли.


НЕБО СИНЕЕ НАД НЕВОЙ

Головина сразу же положили на холодный жестяной операционный стол.
Сестра сунула маску. В нос ударил колючий и резкий запах хлороформа.
<Считайте>, - донеслось откуда-то издалека. По боли он угадывал, что
осколок засел где-то в позвоночнике у центрального нерва. Если хирург
ошибется, он либо умрет, либо сойдет с ума. Или его разобьет паралич, и он
превратится в живую мумию...
Стал считать, вдыхая всей грудью хлороформ. Но от взвинченных нервов,
от страха никак не мог заснуть, сбился со счета и начал снова.
<Семнадцать, восемнадцать... девятнадцать>.
Почувствовал, что сестра сняла маску.
<Отложили операцию>, - обрадованно подумал Головин и раскрыл глаза.
Он уже лежал на спине, стянутый жестким кожаным корсетом. Сестры,
почему-то пряча глаза, торопливо собирали инструмент. Одна из них
отдернула штору, и операционную залил солнечный свет. Начинали операцию
утром, значит, между <восемнадцатью> и <девятнадцатью> прошло несколько
часов.
Над ним склонился хирург в белой шапочке, тесной для большого лысого
черепа, с мешками под глазами, выпяченной губой и большим сизым носом. Он
щупал пульс. Почувствовав, что Головин очнулся, врач сердито отбросил
руку:
- Скажу вам, вы матерились как настоящий биндюжник.
Еще пьяный от хлороформа, Головин раздраженно проговорил:
- Оставьте меня в покое!
Хирург всплеснул руками:
- Чтоб вам дожить до моих лет! Я сделал отчаянно сложную операцию - и
нате вам, благодарность...
Медсестры, бесшумно скользящие по паркету, возмущенно фыркнули.
- А мне наплевать, что вы там сделали! - разозлился Головин.
Хирург снял очки с толстыми стеклами. Как у всех людей с плохим
зрением, его глаза стали беспомощными и ласковыми. Он поморгал белесыми
ресницами, будто попала соринка, и спросил:
- Хотите, покажу осколок?
С эмалированной чашечки пинцетом он подхватил крошечный кусочек
металла, еще покрытый свежей кровью.
- Оставить на память?
- Валяйте, доктор, - тихо проговорил Головин, удивленный
несоизмеримостью боли с микроскопической величиной стального комочка,
который попал в момент бомбежки парохода на Ладоге.
- Будете жить сто лет. Это говорю я, полковник Радов! - Хирург
взъерошил волосы Головину и, вздохнув, добавил: - Три миллиметра отделяли
вас от верной смерти.