"Евгений Федоров. Демидовы " - читать интересную книгу автора

районы представляли сплошной укрепленный лагерь; для сбережения от
татарских наездов была устроена особая засечная полоса - ряды
полусрубленных, "засеченных" деревьев; отсюда и само название "засека";
Малиновая засека тянулась к юго-западу от Тулы] для копания железной руды
и жжения угля.


Акинфке разом выпали две радости: батя привез женку и жалованную
грамоту на рудные земли. Молодой кузнец обошел вокруг девки, пригляделся.
Статна, тугая, как ядреный колос, а глаза - словно вишенье. Рослая да
румяная. Ух и девка! И Дунька обрадовалась парню: "Верно, не обманул
кузнец..."
Поженили молодых.
Дунька оказалась на редкость послушной и крепкой бабой. Акинфка - в
кузню, и Дунька - в кузню. Акинфка - за молот, и она - за молот. Силы в
ней - прорва! Раз, играючи, схватилась бороться с Акинфкой. Вот баба!..
Вскоре из Москвы от Писцового приказа наехали подьячий и писчик; по
указу царя Петра Алексеевича отмежевали в Малиновой засеке рудные земли, а
для жжения уголья во всю ширину Щегловки отвели лесную полосу. Копай,
Никита Антуфьев, руду, руби вековые лесины, жги уголь и плавь железо! Но и
это показалось кузнецу мало: надумал он пустить в ход водяные машины, а
для этого решился на речке Тулице построить плотину. По приказу царя
подьячий отмежевал, взамен затопляемых земель Ямской слободы, стрелецкие
земли. Не забыл Петр Алексеевич стрелецкую смуту, ужимал стрельцов, где
доводилось.
Поднял Никита близлежащие волости; нанял вотчинников в поместьях и
согнал на постройку плотины. Работа была каторжная; кормил тульский кузнец
работников незавидно, народ надрывался и мер, как мухи под осень. Большие
дела завертелись: ставили новые мастерские, копали руду, плавили ее, лили
ядра для Пушкарского приказа и на плотину за старосту для досмотра
поставили Дуньку. Молодайка попала под стать Антуфьевым: яростная к
работе, все силушки из мужиков выматывала.
В одно лето при лютой работе возвели мужики на реке Тулице плотину, и
заводчики пустили в ход водяные машины. Вскоре и домна задымила.
Работал завод Антуфьева не только фузеи и самопалы, но и пушки и ядра.
Домна была вышиной в одиннадцать аршин, и раздувалась она мехами, а мехи
приводились в движение водяными машинами. Домна давала до ста двадцати
пудов чугуна в сутки. Для того чтобы этот чугун получить, требовалось
двести пудов пережженной руды да триста пудов угля. Чугун и шел на отливку
пушек и ядер. Перед домной был вкопан дубовый чан вышиною в три сажени, в
который ставились пушечные формы.
У плотины Никита соорудил амбары; в них сверлились, обтачивались и
полировались пушки; ковались тут и доски для ружейных стволов, для чего
были установлены кулачные молоты, переделывающие кричное железо в нужное
поделье.
Прибрал Никита бездомных бродяг. Копали они руду, отдавая последние
силы. Жили в землянках, как кроты, кормились хуже дворовых собак. Углежоги
в делянках жгли на уголь полномерные крепкие дубы, чудесный гибкий ясень и
клены. Работа эта неприглядна и тяжела: валили лес, распиливали его,
подвозили, складывали в поленницы, потом в кучи, дерновали и жгли. В