"А.Г.Федоров. Оракул Петербургский (Кника 1, Интрига-безумие-смерть) " - читать интересную книгу автора

пригласить вузовских сотрудников - с кафедр терапии, инфекционных
болезней, хирургии. Подслащен финал разговора расхожей фразой: "Всем
известна ваша профессиональная дотошность, принципиальность и эрудиция".
Прощание было вежливым и даже в меру ласковым.
Все мы знаем ласку юпитеров - либо обдадут холодом до заморозки, либо
страстно обнимут так, что изломают скелет. Лучше держаться от них
подальше. Эти мысли одновременно пришли в головы трех собутыльников.
- Все же наш главный неплохой психолог, - задумчиво молвил Михаил
Романович. - Сперва наслал на нас стерву в белом халате. Та ничего не
вынюхала, - ведь пьянки-то не было, господа?! Сорвалось! Затем он выкатил
на нас кисель обаяния и административного такта. Но нас такими пустячками
не купишь.
- Чему ты удивляешься, Миша, - вежливости? Так ларчик открывается
просто, - надвигаются альтернативные выборы главного врача. Вот он и мечет
бисер. Вербует стада покорных выборщиков.
- Я так думаю, - продолжал Сергеев, - на выборах нужно выдвинуть
альтернативную кандидатуру. И лучшим из лучших, безусловно, будет Вадим
Генрихович Глущенков - наш собрат по оружию (и это главный козырь),
проверенный партиец, специалист по хозяйственно-экономическим подвигам
(руководить больничным столом - это вам не фунт изюма!), душевный и
отзывчивый товарищ, кстати, - "в порочащих его связях не замечен". На
нашем фоне - мерзком фоне бабников, лодырей и казнокрадов, - он будет
смотреться просто неотразимо.
Глущенков потупил взор. Но, даже если воспринимать эти слова, как
шутку, а в них таки была доля истины и кособокой правды, - приятное тепло
разлилось по душевным камерам врача-диетолога. Он посчитал момент весьма
ответственным, даже внушительным, многообещающим. Известно, что все это
было его давнишней, тайной мечтой, - чего уж греха таить и скромничать.
Чай не дети, выросли из ползунков и пеленок, - пора браться за серьезное
дело!
- Я поддержу такое светлое и многообещающее начинание, - революции
всегда происходят неожиданно и исподволь. Будем бороться всеми
дозволенными Законом методами за претворение наших стратегических планов в
жизнь! - веско резюмировал Чистяков. Но, по правде говоря, в наших
начинаниях рождается банальная интрига.
- А что есть интрига? - словно из подмышки вякнул Вадя. - Объясните
мне, господа заговорщики.
В разговор вмешался признанный подвальным сообществом
философ-практик, не реалист, а скорее мистик, - Сергеев Александр
Георгиевич:
- Вадик вы делаете немыслимые успехи. Ваш вопрос соседствует с
евангелистским - "Что есть истина"? Мы вас с удовольствием поздравляем с
приближением к сакраментальному.
- Давайте разбираться вместе, - продолжил Сергеев. - Интрига,
насколько мне помнится, звучит на французском - intrigue, а латинском -
intricare, что означает в дотошном переводе - "запутывать". Вас устраивает
такой подтекст?
- Меня любой язык устраивает, особенно, когда его не знаешь. -
отвечал возбуждаясь Глущенков. - Но я не вижу оснований бояться такого
термина.