"А.Г.Федоров. Оракул Петербургский (Кника 1, Интрига-безумие-смерть) " - читать интересную книгу автора

помещениях, грезил я годами, сгибаясь под тяжестью клинической
ответственности, встречей с вами.
Он продолжал балаганить:
- И вот распахивается дверь и входит она - легкая, как дуновение
весеннего ветра.
На счет "дуновения весеннего ветра" Миша, конечно, перехватил через
край: Софка была маленькой, толстой, по правде сказать, - жирной. И
вкатилась она в морг, как колобок, как шаровая молния, как осеннее
несчастье в виде проливных дождей, потопа, бездорожья. Но Миша продолжал с
упоением:
- Она - вот она, - заполнившая своим восхитительным обликом мою нору.
Фея, принесшая очаровательный аромат волшебных заморских духов. Мне,
скромному служителю Морбуса и Бахуса, даже посадить вас негде, - ибо нет
здесь достойного трона. Считал бы за счастье, подставить свои колени, -
садитесь, сделайте милость, Но достоин ли я такого счастья. Да и, вообще,
выдержит ли нас обоих этот жалкий стул, который я проминаю своим седалищем
уже без малого двадцать лет.
- На крайний случай, могу только предложить секционный стол, его
мраморную поверхность, но она холодна. На ней уже покоится недавно
убиенный чей-то варварской рукой ребенок. (Здесь Миша явно блефовал - труп
мальчика еще не доставили). Кто бы это мог быть? Не знаете ли, дражайшая
Софья Борисовна?
- Устроит ли вас то место? Явно не достойное ваших телесных
роскошеств. Не будет ли возражать замученный отрок, погибший от врачебного
недогляда. Не желаете ли взглянуть в уже остывшие и остекленелые глаза
мальчику, красавица, Софья Борисовна? Или вас мучают угрызения совести?
Резко развернувшись на тонких каблуках, Наговская яростным снарядом
вылетела из кабинета. Хлопок двери прозвучал, как выстрел крупного калибра
по всем врагам сразу. Французский замок защелкнулся вновь, но уже по воле
убегавшей гостьи.
- Предлагается выпить еще по стопочке, - приподнятым тоном,
торжествуя явно блестяще одержанную победу, заявил Чистяков, - мы в праве
гордиться своими подвигами. Виват психотерапия! Да здравствует ее
аверсивный метод!
- Ты посмотри какая зараза! Сколько в ней самоуверенной ненависти и
победного духа. А на поверку обычная дура-баба. Но нахально переходит в
атаку, дабы превентивно испугать, смутить, внести панику в стройные ряды
врачебной гвардии. Пригрел змею я у себя на груди, - деланно всхлипывая,
залопотал Сергеев.
- Меня возмущает пренебрежительность этой пифы. Я ведь, будучи
секретарем парторганизации, ее пестовал - выдвигал на народный контроль,
метил в председатели местного комитета больницы. И на тебе! - черная
неблагодарность. - засопел Вадик с возмущением и на полном серьезе. - Прав
был Вождь всех народов: "кадры в период реконструкции решают все"!
- Бросьте, мужики, сползать в декаданс, протрите глаза: сука - она и
есть сука! Нет ей оправдания и места в нашем здоровом коллективе, а может
быть и на земле бывших советов, - пусть катится быстрее в свой Израиль.
Там она будет работать буфетчицей, а не врачом-инфекционистом! -
решительно подправил ситуацию патолог.
Медленно стало восстанавливаться психологическое равновесие. Пришлось