"А.Г.Федоров. Оракул Петербургский (Кника 1, Интрига-безумие-смерть) " - читать интересную книгу автора

самой мудрой в медицине специальности - патологической анатомии. В
свободное от работы время (а ему удавалось все рабочее время превращать в
свободное) он писал картины. В них ощущалось хорошее восприятие и передача
красок, но хромала техника рисунка. Видимо, многодневные посещения музеев
оставили свой след, но то был только след, а не четкий отпечаток таланта
живописца.
Натура эксцентрическая выпирала из Чистякова при каждом повороте
головы, тем более при остром слове и решительном действии. Ну, а если он
ударялся в пространное повествование, - подключал оба полушария к поиску
вещего слова, - то можно было смело вызывать психиатров. Чего здесь было
больше: нарочитой эксцентрики или акцентуации характера - трудно сказать.
Скорее - всего понемножку. Однако он любил усиливать меткими словами
эффект диагностических пассажей во время вскрытия. Постукивая длинным
хирургическим ножом по мрамору секционного стола, он, копируя технику
удава, давил свою жертву пристальным взглядом, раскрывая перед
провинившимся врачом ошибочные диагностические и лечебные установки.
Немногие из заблудившихся в тайнах медицины эскулапы решались тогда
возражать его клиническим приговорам. Особенно не любил наш патолог
легкомысленных нахалов, врунов, неучей и шкурников. Он всегда находил для
них язвительное словцо и откапывал совершенно жуткую историю из архивов
науки.
Третий диссидент-посидельщик имел косвенное отношение к медицине.
Олег Германович Верещагин - по образованию физик, кандидат
физико-математических наук, залетел в больничку из профильного НИИ, где
успешно руководил лабораторией лазерной техники. В больнице ему предложили
возглавить службу сопровождения диагностического и лечебного процесса. Он
умудрился заменить металлолом на современную технику и ежегодно внедрял
все новые и новые уникальные методики.
Открыл этого уникального специалиста, стоящего за границей
колоссальные деньги, Александр Георгиевич. А встретил он его на тренировке
по каратэ, где Верещагин выполнял роль тренера. Сергеева при первом
знакомстве поразили внешние данные нового тренера. Почему-то сразу
вспомнились два кинофильма - "Римские каникулы" и "Великолепная семерка".
В Верещагине совмещались изумительные мужские данные, - высокий рост,
стройность, гибкость, спортивная резкость, - с интеллигентностью,
отражающейся в тонких, породистых чертах лица, несомненном уме, эрудиции,
воспитании. В нем было многое, напоминающее стать и характер сильного и
благородного оленя.
Сергеев вовсе не удивился, когда при знакомстве тот назвал свое имя -
Олег. Они отыскали друг друга моментально и через несколько дней были
друзьями. Их мужская дружба прошла двадцатилетнее испытание. Не была она
сусальной, зависимой, рабской, а была, скорее, дистанционной, но верной.
Каждый был готов прийти на помощь другому при первой необходимости.
Безусловно, они оба не были идеальными людьми, но умели прощать недостатки
друг другу. Пожалуй, их обоих объединял идеализм и романтизм, идущий от
детства и юношества. Олег очень любил сказки и читал их запоем. Таким
людям кажется, что они хорошо диагностируют человеческие пороки, но в том
состоит их глубокое заблуждение.
Первый тест, который не удавалось Олегу пройти без поражения был
наивно прост, - при многократных попытках сложить семью он вляпывался в